Алуим

Баба Лена, держа в руках двустволку дяди Игоря, подходит ближе. Зрение у неё плохое, да ещё ночь на дворе. Поправляет очки, пытаясь нас разглядеть. Татьяна поднимает фонарь и, сделав шаг в сторону, обдаёт меня светом сверху вниз и обратно.

— Владик, ты? — убедившись, что это действительно я, баба Лена опускает ружьё. — И Танюшка. Не нашли лучше места, где посидеть?

— Наслаждаемся природой, — отвечает Татьяна.

— Вы почему не спите? — спрашиваю я.

— Да вот проснулась и не смогла вспомнить, закрыла ли на щеколду курятник. Вышла проверить, а тут вижу — свет в огороде. Тебя ж дома нет, чтоб на разведку отправить. Ну, решила сама…

С улыбкой делаю несколько шагов навстречу:

— Нельзя сразу за ружьё браться. Дяде Игорю проблем наворотите. Давайте я вас провожу.

Подмигиваю Татьяне, и, приобняв бабу Лену, иду вместе с ней к калитке из некрашеных досок. Ну и напугала же она нас. Чувствую прилив тепла к лицу — влияние выпитого отвара или просто волнение. Закрываю калитку, возвращаюсь обратно в сад. Видимо, курить сальвию всё же придётся. В пакете лежит пустая алюминиевая баночка из-под фанты, которую легко приспособить для таких целей.

— Как себя чувствуешь? — спрашиваю Татьяну и лезу в карман за свёртком. Свет фонаря гаснет. — Мне жарковато стало.

Но Татьяна не отвечает. Подойдя ближе, вижу, что она лежит на земле вдоль кресла, на боку, лицом ко мне. Тело дрожит, голова находится на весу, параллельно земле, отчего даже при тусклом лунном свете заметна вздувшаяся на шее вена. Глаза открыты и чуть ли ни вылезают из орбит. Правая рука согнута в локте, пальцы собраны так, будто держат щепотку соли, и вот этой вот «конструкцией» Татьяна неуклюже тычет себя в левую подмышку. Позади неё склонился мерцающий, переливающийся силуэт. Одной рукой он касается левого бока Татьяны, другой — её затылка. Ещё трое «гостей» стоят рядом.

— Вы охренели?! — кричу я, лихорадочно перебирая варианты возможных действий. Вот тебе и сдержал обещание. Отпихнуть призрака не удастся, я же помню, как беспрепятственно проскочил сквозь старуху. Если же попытаться оттащить Татьяну, можно попасться и самому отключиться. Плевать, надо попробовать.

Делаю три шага вперёд, но Татьяна резко выпрямляет правую руку и растопыривает пальцы.

— Ныыыыыээээээээ! — вырывается из её рта.

От страха сжался живот. Ноги едут вперёд по траве, и я падаю на задницу в двух метрах от Татьяны. Напористый, потусторонний крик усадил меня на землю, пробрал до самого нутра. Его эхо звенит в костях.

— Паааа-ыыыы-ээээ.

В сумасшедшем взгляде я не узнаю ничего от Татьяны. Рот движется неумело, словно бы призрак учится управлять её речевым аппаратом.

— Что? — спрашиваю, отойдя от шока. Видеть девушку в таком состоянии ещё неприятней, чем под сальвией.

— Пааа-шыыы-ааа.

— Что? — я не понимаю.

— Спра-шыыы-вааааа. Аааа-наааа нэээ смооооо-шииииит доооо-гааааа.

«Она не сможет долго?»

Мне не показалось? «Гости» идут на контакт! Спросить. Но что? Я волнуюсь, растерян! Нужно торопиться. А в голове сумбур.

— Кто вы?

Первый вразумительный вопрос, который я смог придумать. И самый очевидный. Перевожу взгляд с одного переливающегося сгустка на другой. Ростом они почти с меня, если не считать, что парят сантиметрах в тридцати над землёй. Призрак старухи был существенно ниже. Плотные. Видны тёмной ночью даже без вспышек. Объёмные. Возникло странное желание — прикоснуться к ним. Кажется, я хотел этого с нашей последней встречи. Что-то тогда произошло, но удар головой о стену и крик паразита выбили из меня память тех мгновений.

Челюсть Татьяны задёргалась влево-вправо, затем подалась вперёд:

— Сссс…сбсбсб…собб…ббраття, — кое-как произнесла она чужим голосом.

— Собратья? Откуда?

Медленно поднимаюсь на ноги. Опасности вроде нет, однако сидеть на земле — невыгодная позиция.

Призрак снова вытягивает руку Татьяны:

— Змээээ-йййя, — пальцем указывает на меня.

— Змея?

Прижимаю ладонь к груди.

«Он о моём медальоне?»

— Сссссссспаааа-миииии-нннннай.

— Что вспоминать?

— Змэээ-йййя, — повторяет «гость». — Ссспа-мии-нннаййй.

— Да что вспоминать-то?! — я в замешательстве. — И где вы были всю жизнь, если знаете меня?! Почему объявились только сейчас?

— Зззрррр-ххррррр, — прорычал призрак.

— Что? — я как персонаж из «Криминального чтива», повторяющий один вопрос раз за разом.

— Зззаааахххх-харрррррр.

— Захар? Дед Захар?

— Даааа.

Вот и связующее звено. Я изумлённо уставился на призрака, но взгляд Татьяны перехватил моё внимание. «Гость» видит меня одновременно и своим, и её зрением? Или Татьяна сейчас как беспомощный узник внутри собственного тела? Смотрит, не в силах ничего контролировать? Надо поскорее всё это заканчивать.

— Беееее-ггииии. Оннн наддд-дёт тибб-бяа.

— Кто? Дед Захар?

Столько вопросов, и так мало понятных мне ответов. Голова Татьяны начинает дрожать сильнее. Похоже, она не выдерживает.

— Ххххаммм-мадддд-диииии-шшшш…

— Хамадиши? — в груди кольнуло. Вот это новость! — Где он? Что теперь-то он может сделать?

— Фффссёоо.

— Зачем я ему?

— Повввв-дыыыыррррь. Тибб-бяаа ищщщт.

— Кто ищет?