Альвадийские хроники. Берсерк

– Понятно, – я облегченно выдохнула. Вряд ли наставника посадили бы рядом с Самаэль, не будь на то одобрения свыше. В отличие от отца Кейдана, Лерай не скрывал намерений в отношении любимой женщины. Возможно, в таком тесном союзе двух родовитых фамилий Кироп углядел некий знак. Что же, обвинять Лера, что он использовал ситуацию себе на пользу, было бы глупо. – Мне не дает покоя предстоящий бал. Чувствую, берк приготовил какую-то грандиозную пакость. – В чем-чем, а в фантазии и размахе ему не откажешь.

– Согласен. Самого одолевают тревожные предчувствия, – согласился Стрелам, – остается надеяться, что мы справимся. Твои друзья увешаны амулетами с защитой. Кейдана Владыка не считает серьезной помехой своим планам, так что ему ничего не грозит. С тобой он открыто конфликтовать не станет. Со мной – подавно.

– Меня беспокоят его слова, что сегодня на празднике Богиня соединит предназначенные друг другу пары. Слишком уверенно все было сказано, значит, тому есть основание.

– Я буду рядом, – пообещал Лер, – и не позволю ничему плохому случиться.

– А как быть с моими ларками? Не оставлять же их?

– Только если сомневаешься, что они вырвутся из-под контроля.

– Этого точно не произойдет, – заверила демона. Для ларков мой берсерк был непререкаемым лидером. Подчинялись они ему беспрекословно. А звериную агрессию, которую вполне можно спутать с безумием веурров, сполна выплескивали на ежедневных тренировках. И связь с ними я чувствовала много сильнее, чем с остальными членами стаи.

– Тогда впускай служанок, что уже с полчаса томятся у порога, и позволь им сделать свою работу. До вечера! – попрощавшись, демон покинул мою комнату через дверь. Порталы во дворце берков на время праздников были под запретом.

– С вашего позволения, вейра, – служанки присели в безупречных реверансах, – позвольте нам подготовить вас к балу. Так мало времени осталось, что и не знаем, как успеть все.

– Не думаю, что все настолько серьезно. Всего-то и надо, что одеться да причесаться.

– А как же… – в один голос заикнулись девушки. У Милли, кажется, даже навернулись слезы. И только Эрли нашла в себе силы продолжить, – вейр Барр’эрк строго наказал, чтобы мы сделали из вас красавицу. Всем известно, что бывает, когда кто-либо не выполнит его приказа. А мы на хорошем счету, вейра. Пожалуйста. Мы все-все успеем. Только позвольте нам…

– Ладно, – сдалась довольно быстро. В конце концов, никто не виноват, что мне не хочется идти на этот праздник. И уж тем более беззащитные эсты, чье место во дворце и репутация зависит от капризов благородных вейр.

Что и говорить, служанки постарались на славу. На минуточку забыв, для кого все это готовилось, засмотрелась в зеркало. Волосы отливали живым серебром, ни чета прежнему седому цвету. Привычно белой коже добавилось прозрачности и внутреннего сияния. Как этого можно добиться какими-то масками из дурнопахнущей грязи для меня осталось тайной.

К открытому наряду прилагались вычурно дорогие украшения. Я с подозрением отнеслась к грубоватой отделке массивных камней. Но когда все это оказалось на шее, оказалось, что все гармонирует, добавляя ощущения первобытной дикости. Весь мой облик состоял из контраста. Вполне мягкая и привлекательная (без ложной скромности) внешность, присущая благопристойной вейре, не соответствовала чересчур дерзкому выражению глаз хищницы. Также и сливочно-кремовое платье, по меркам императорского двора, довольно скромное, вмиг делало его владелицу желанной добычей, подчеркивая беззащитную невинность. А эти самые лунные камни смотрелись как острые шипы на стебле едва распустившегося цветка и предупреждали любого о готовности дать должный отпор.

Явившийся за мной Лер, на какое-то время потерял дар речи. Его потрясенный вид говорил сам за себя. И все бы ничего. В другой раз я только порадовалась такому эффекту. Но осознание того, что этот образ до мелочей продуман Киропом, раздражало и сводило впечатления на нет.

Последним штрихом стали зачарованные маски. Внешне одинаковые, серые и невзрачные, они моментально преображались, стоило соприкоснуться с кожей. Тотчас они меняли форму, подстраиваясь под наряд и внешность владельца. Моя стала последним штрихом, завершающим образ. Легкая, невесомая, почти прозрачная, своей формой напоминающая диковинную бабочку, на кончиках крылышек которой, как роса, поблескивали драгоценные камешки. У Лера же, маска, как броня, стала отражением боевой ипостаси демона. А резкие формы и фиолетовый цвет лишь подчеркнули решительный, но способный к компромиссам характер хозяина.

Когда мы направились к бальному залу, ларки, как невидимые тени, заскользили следом. Их облик я менять не стала. К чему? Человеческая одежда на них смотрелась нелепо.

Входом и одновременно пропуском на бал-маскарад служила переливающая портальная арка. Я насторожилась, крепче сжимая локоть Лерая.