Альвадийские хроники. Волчица

– Последние годы Сольвейг жила здесь, – Дей распахнула одну из спален. Добротный письменный стол, рассохшийся шкаф, заваленный книгами, комод, уставленный колбами и пробирками. На отдельной подставке магическая плитка и начищенный до блеска котел. В самом дальнем углу кровать. По характерному светлому пятну на полу и царапинам, можно предположить, что ее не так давно переместили с привычного места. – Я занималась здесь. А кровать переставила, чтобы было больше места. Мне здесь уютно и хорошо, будто бабушка рядом, – словно извиняясь, пояснила подруга.

– Не оправдывайся, мы все понимаем, – поспешила успокоить девушку, – ты потеряла близкого человека, а это место хранит память о ней. Ничего плохого в том, чтобы занять ее комнату, нет. Думаю, она была бы только рада этому.

– Простите. Я все понимаю, просто… соскучилась. Меня не было несколько месяцев, а… – Дей осеклась, кинувшись к письменному столу. Провела пальцем по чистой деревянной поверхности. – Странно, пыли нет. И вещи… будто кто-то трогал их, а потом положил на место. Но кому это понадобилось? Реймме едва умеет читать. А братья… им нет дела до «глупых книжонок».

– Пропало что-нибудь?

– Вроде бы нет. Но… это на самом деле, странно. Каждая вещь лежит на своем месте. Точно так, как я оставила перед уходом. Но ощущение того, что кто-то чужой касался… не могу передать это словами.

– Возможно, в этом одна из причин, почему тебя поселили в гостевой комнате, а не здесь. Но ты имеешь право выбирать. Если хочешь, переезжай сюда. Мне, на самом деле, здесь больше нравится. А там все такое… кричащее. Дорогое.

– Заметила? – горько ответила подруга, – это Реймме постаралась. Все переделала по собственному вкусу. Может, и неплохо. Многие соседи восхищаются нашим домом, но мне милее этот уголок. Без вычурности, без позолоты и бархата.

– Так, переезжай! – вставил веское слово Кей, – это твой дом, и никто не вправе указывать, где жить.

– Не стоит, – девушка покачала головой, – это ведь всего на два дня. Они ничего не изменят, а портить только наладившиеся отношения с Реймми мне не с руки. Если ей так хочется, чтобы я пожила в новой комнате, с меня не убудет. И отцу приятно, в кои-то веки не ссоримся.

– Не нравится мне все это, – пробурчал Кейдан, и я полностью была с ним согласна. Однако говорить об этом Дей не стала. В ее желании сохранить добрые отношения с семьей, нет ничего плохого. А вот если мачеха задумала какую-либо пакость, тут уж мы с красноволосым проследим и проконтролируем, чтобы с нашей тихоней ничего не случилось.

Семейный обед прошел напряженно. К семейству Криошей-Эрдейлов присоединились тетя Дей Вильма Криош Бранд с тремя девицами на выданье. Погодки, они как одна походили на свою мамашу, и буравили Кейдана жадными глазищами. Был за столом и Берт Криош с сыном Рагмалом. Я все-таки вспомнила, что видела его в таверне. Крепкий широкоплечий парень. Не сказать, чтобы урод, но и до красавца далеко. Рядом с оборотнем Мэлоком Лаэрром и рядом не стоял. Не понравилось мне, как собственнически он посматривал на Дей. Будто она его невеста и все уже сговорились об их свадьбе. Витало такое ощущение в воздухе. Пару и посадили вместе рядом с хозяином дома. Рагмал был вежлив и даже галантно ухаживал за подругой и что-то шептал ей на ухо, отчего она вспыхивала ярким румянцем. Эст Ордон, приехавший с двумя сыновьями, доставал расспросами об академии. Даже наличие рядом Кея не смущало эста, сидящего напротив, как и его старшенького, кажется, Ориса, который старательно ухаживал, подкладывая на мою тарелку аппетитные кусочки и чуть ли, не заглядывая в рот. Если бы Кейдана не отвлекала сидящая справа девица Марли, он давно вгрызся в глотку нахалу.

Грамотно обложили, – впившись ногтями в ладонь, мило улыбнулась парню. – И ведь эст Криош не мог не рассказать, какой направленности у меня дар. Даже черная некромантия не отпугнула потенциального претендента в мужья. А намерения Ориса были более чем прозрачными, как и у Марли, что едва не вываливалась из корсета, потрясая перед красноволосым своими волнующе – внушительными достоинствами.

Спокойствие – наше все! – найдя под столом руку Кейдана, сжала ее так, что едва не хрустнули косточки. В ответ он ободряюще погладил мое запястье. И хоть все его внимание было сосредоточено на соседке, как того требовали правила приличия, я ощутила его нежность и острое желание побыть со мной наедине.

Семейный обед плавно перетек в чаепитие. Многочисленная компания переместилась в просторную беседку во внутреннем дворике. Старшие удалились, оставив молодежь, то есть нас, развлекаться и общаться друг с другом.