Альвиана: по зову сердца и луны

На улицу я вышла из другого дома, который якобы арендовала. Удалось выскользнуть незамеченной, и все равно внимания ко мне было предостаточно. Прохожие с расспросами не приставали, не тыкали пальцами, но двуликие подозрительно косились.

Ощущаю себя революционеркой, устроивший бунт в патриархальном клане.

Как только вышла на дорожку, ведущую к академии, сразу почувствовала перемену в отношении ко мне.

Слушательницы, торопившиеся на лекции, останавливались, осуждающе шушукались, хохотали за спиной, некоторые в открытую ухмылялись.

— Ловчая подстилка! — прилетело в след. Меня подначивало ответить, но дрессировка Дельрена не прошла даром. Я выше подняла голову и пошла вперед, всем видом демонстрируя, что мне плевать на их мнения.

Конечно, лекции высижу и даже вида не подам, что атмосфера давит, но вечером подушка моя будет мокрой. Наверно, Дельрену сейчас тоже приходится несладко… Все-таки мы с ним чем-то похожи. Неожиданно для себя я искренне улыбнулась, и со спины донеслось:

— Стыда нет! Еще и улыбается!

— Ядом не захлебнись, — парировала я не оборачиваясь и гордо зашагала вперед.

Когда вошла в аудиторию — воцарилась тишина. Я набралась дерзости, медленно оглядела аудиторию и степенно, покачивая бедрами, пошла на свое место. Почти дошла, когда Айвес — некрасивая слушательница с массивной челюстью, от которой всегда нестерпимо разило потом, плюнула мне под ноги.

Я остановилась, повернула к ней голову и недобро поинтересовалась:

— Что-то имеешь против департамента? — прикрываться Дельреном стыдно и унизительно, но если сейчас не приструнить одну — накинутся скопом и до окончания обучения сделают меня изгоем.

Айвес выпучив глаза, заморгала, сразу присмирела. Я громко хмыкнула и поставила сумку на парту. Однако спиной лишний раз к ней старалась не поворачиваться. Через силу держала спину ровной и старалась не показывать волнение, чтобы никто из группы не догадался, как мне тошно.

Я ненавидела этот мир, академию и особенно со злой ухмылкой пялившуюся на меня Ардию. Вот желаю, изо всех сил, сильно-сильно, что она хлебнула таких же слухов, какие разносила про меня.

Едва раскрыла тетрадь, в аудиторию забежала Нэгнет. Она опаздывала, поэтому торопливо зашагала к своему месту, но заметив меня, остановилась. От радости и удивления приподняла брови, улыбнулась и повернула ко мне.

— Поверить не могу, ты вернулась! Я уже не сомневалась, что тебя увезут домой! — она села рядом и придвинулась ко мне вплотную, игнорируя недовольные взгляды соседок, которые те теперь кидали и на нее. — Рада, что все обошлось! — она взяла меня за руку и крепко сжала ладонь.

В аудиторию вошел мужчина, прикрыл дверь и, хромая, пошел к письменному столу. При его появлении слушательницы затихли.

— В перерыве поговорим! — подмигнула Нэгнет.

Худощавый преподаватель подошел к доске и написал печатными буквами: «Магистр Септель». Подчеркнул и еще дописал ниже: «Анатомия двуликих». Повернулся к нам и тихим, высоким для мужчины голосом произнес:

— Понимаю ваше удивление моим неожиданным появлением. Лектор Норвак срочно выехала в столицу, поэтому пока читать лекции буду я. Итак, приступим, — магистр сложил руки за спиной. — Каждая из вас уверена, что ничего нового поведать я не могу, — он выжал из себя грустную улыбку. — Разочарую вас. Как минимум половину из того, что расскажу, удивит вас. К сожалению, в глубинке, небольших городах двуликие до сих пор живут сказаниями и выдумками, — магистр Септель оглядел нас. — Как вы поняли, мои лекции касаются анатомии и физиологии двуликих. Это простой и вместе с тем основополагающий предмет…

Он рассказывал, пытаясь игнорировать перешептывания слушательниц, но когда девочки в конец обнаглели, и даже стали слышны отдельные фразы их бесед, магистр не выдержал и ехидно выдал:

— Не знаю, как связан департамент надзора и согласия с темой моей лекции, однако не в пример вам, ловчие, особенно, занимающие офицерские чины и выше, в физиологии двуликих разбираются куда получше вашего и по знаниям большинству из вас дадут фору!

В аудитории зашептались.

— Да-да! Они замечательные, дотошные знатоки повадок, нравов и физиологии двуликих, следопыты, следователи, сыщики… Иначе бы департаменту не удавалось многие конфликты, в том числе, и среди оборотней гасить еще в зачатке.

Вот так он заткнул всем рты, призвал к порядку и расположил меня к себе.

— Что же, не будем терять времени и продолжим…

Магистр Септель начал со сравнения рождений младенцев человеческих и двуликих. Благодаря чему я с удивлением узнала, что рожают оборотницы по одному ребенку, если только изредка двоих, и совсем редко троих. Да, подобное встречается чаще, чем у людей, но не намного.

— …Так что если ваши матери, бабки, тетки и остальные родственницы начнут рассказывать, что вот раньше за раз рожали шестерых, а то и восьмерых младенцев, не спорьте — себе же дороже! Но и не верьте. Посудите сами: двуликие выносливее и обладают более крепким здоровьем. Так?

Слушательницы одобрительно закивали, и магистр продолжил мысль: