Алые губки - мягкий дурман

— Странный вопрос! Ты сам вчера пригласил меня в гости, но я смогла прийти только сегодня. С тобой происходит что-то странное, я даже не знаю, что и думать…

— Брось, ты и не знаешь! Думаешь, я поверю, что все это случайно?

— Что случайно? — переспросила я.

— Твое появление здесь, — ответил Буренков.

Я поняла, что подозревала неизвестно в чем его, а он меня. Между нами была целая пропасть непонимания, и ее следовало как-то преодолеть.

— Витенька, я никакого отношения не имею к твоим вчерашним гостям. Я бы так и не узнала, что с тобой случилось, если бы не твой сосед. Он кое-что подглядел в «глазок», и у него возникло подозрение…

Витька поставил венский стул напротив меня, правда, спинкой ближе ко мне, уселся на него, облокотившись руками о спинку, и стал внимательно вглядываться в мое лицо. Я продолжала строить из себя сочувствующую, любопытную, но абсолютно незаинтересованную в каком-либо расследовании особу. Я догадывалась, что эта роль может завести меня очень далеко, но другого выхода у меня не было. Если бы я стала разговаривать с Витькой как частный детектив, то успеха, скорее всего, не достигла бы.

— Знаешь, Витя, я о тебе часто вспоминала, — бессовестно врала я, потому что на самом деле забыла о нем примерно через месяц после нашего расставания. — Когда дядя Лева сказал мне, что тебя, возможно, уже нет в живых, я… я поняла, что этого просто не переживу…

— Хорошо, что ты не пришла ко мне вчера. Ведь они могли бы сделать что-нибудь и с тобой, — грустно произнес Буренков. — Я, конечно, знаю, что у тебя черный пояс по карате, но те двое тоже не слабаки…

— Что они от тебя хотели? — поинтересовалась я совершенно невинным тоном.

— Понятия не имею, — ответил Виктор, и я ему поверила. — Я чувствую себя пешкой в чьей-то игре. Кто-то решил, что мной можно манипулировать, а я посмел этому противостоять…

Буренков замолчал. Похоже, его посетила какая-то догадка, и он стал ее обдумывать. Я не лезла к нему с расспросами, дабы не спугнуть своей заинтересованностью, я надеялась, что откровения моего бывшего бойфренда все же продолжатся и без подталкивания с моей стороны.

Пока Витька размышлял, я достала из сумочки косметичку, оттуда — пудреницу и стала разглядывать в зеркальце свой макияж. Причем делала вид, что то, как я сейчас выгляжу, интересует меня больше всего остального.

— Да, похоже, следы ведут в Москву, — задумчиво проговорил Буренков, сильно разочаровав меня таким заявлением.

До меня мгновенно дошло, что если случившееся с Буренковым имеет отношение к Вахрушеву, а ниточки расследуемого мной дела ведут в Москву, то это значительно усложнит мою работу. «Моя епархия — Тарасов, здесь я чувствую себя как рыба в воде. А в столицу, в отличие от Буренкова, я никогда не рвалась», — подумала я.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметил Буренков.

— А мне так не кажется, — возразила я. — Я за тебя сильно переволновалась! Послушай, а ведь дядя Лева прав: твои гости могут вернуться, надо отсюда уходить…

— Они говорили, что вернутся в среду вечером… А сейчас уже среда? — спросил меня Витька, вероятно не представлявший, сколько времени он пролежал на своей кровати связанный.

— Нет, сегодня еще вторник, — успокоила его я.

— Мне вкололи какое-то лекарство, но, прежде чем заснуть, я услышал, что должен проспать двое суток. Однако выходит, что проспал только одни…

Я догадалась, какое лекарство ему вкололи. Он ведь вчера вечером был пьян, и выпитое им спиртное ослабило действие снотворного, не вызвав ожидаемого эффекта. В моей детективной практике приходилось встречаться с таким препаратом. Его используют, когда не хотят причинить вред здоровью человека, а только на время выводят его из игры. Я поняла, что Буренковым дорожили, он был кому-то очень нужен именно завтра. Но зачем?

— Чего от тебя хотели? — осмелилась спросить я напрямую.

— Пока я этого окончательно не понял. Какая-то нелепая, случайная история… Знаешь, Танюша, когда я тебя увидел, то подумал, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Прости, я решил, что ты знала, что со мной произошло, но не захотела прийти раньше. Да, теперь я понимаю, что был не прав.

В голосе Буренкова не было вопроса, но он отчетливо виделся в его глазах. Я покачала головой, подтверждая свою непричастность ко вчерашним событиям.

— Что ты намерен теперь делать? Возвращаться в Москву? — спросила я. — Похоже, родной Тарасов встретил тебя не слишком гостеприимно.

— Не скажи. Мне кажется, история началась в Москве. Так что теперь я не знаю, что мне делать. Нельзя ни здесь оставаться, ни возвращаться в столицу…

— Ты не хочешь мне обо всем рассказать? Я ведь все-таки частный детектив…

— Да вроде бы у меня нет иного выхода. Но история такая запутанная, я ведь толком ничего не знаю… Просто отвлеку тебя от твоих дел, и все. Ты, наверное, не захочешь этим заниматься?

— Витя, как тебе не стыдно! Я не могу бросить тебя в беде.