Алые Клинки. Часть 1

Дриады взялись за руки, раскачивались и вторили Доброхожему, когда тот затихал. Меч в его руках опустился в воду, Джим с Ёзефом завороженно наблюдали за обрядом. Вода нахлынула на острие клинка, руки Доброхожего под громкую песню опустились в колодец, и на зеркальной глади появилась мелкая рябь. Хор дриад усилился, Доброхожий произносил слова все громче, вода заиграла мелкими волнами, меч подсветился серебряным светом. Девушки взмыли руки в воздух и одновременно произнесли заклинание, в котором Джиму удалось разобрать слова, отдаленно напоминавшие “Белен” и “Меч”. Доброхожий зажмурил глаза, его руки напряглись, он продолжал подпевать поддерживая меч под тонким слоем воды. Ёзеф почувствовал, как дерево зашаталось, встрепенулось, уронив на его голову сиреневый лист. Джиму показалось, что далекие ветви Лиакаина машут в такт магическому хору.

Из колодца вырвалась струя воды и окатила стоявших в стороне приятелей. Девушки принялись смеяться, а Доброхожий в это время достал из замолчавшего колодца обновленный меч.

– Смотри же, сын мой, – Доброхожий схватился за рукоять меча тремя пальцами и взмахнул им по воздуху так сильно, будто на мгновение превратился в исступленного кавалериста, атакующего на полном скаку, – Теперь этот меч легче тополиного пуха. Возьми, попробуй его в руке.

Джим принял от Доброхожего острый меч из фаранда, подержал в руках и сказал.

– Как веточка дерева! – воскликнул от удивления Джим.

– Ну-ка, малой, дай позырить, – попросил Ёзеф.

Братец передал ему в руки клинок. Мальчик не ожидал, что слова Джима окажутся явью, меч был что крохотная веточка из лесу. Ёзеф легко взмахнул этим клинком – получилось почти также сильно, как у Доброхожего, снова взмахнул, а потом еще раз и продолжал баловаться, пока не надоело. Друг возвратил оружие в руки Джиму – мальчик дивился легкости своего нового меча.

Налюбовавшись, Доброхожий спросил.

– Всякому волшебному мечу полагается имя, – подытожил Доброхожий, – Какое ты выберешь для этого клинка?

Странное навеяло ему далекую песню из шинка, где хмельные дядьки пели про героя Друже. Джим сказал, что хочет назвать свой меч “Друже”.

– Друже? Имя крестьянского героя? Одобряю. С сегодняшнего дня этот меч будет называться так! – декларировал во вне Доброхожий.

Первая дриада, встречавшая Ёзефа с Джимом, поднесла мальчику сшитые ножны. Они были похожи на полынь – такого же цвета и такие же мягкие. Клинок целиком вошел в сотканный футляр, легко прикрепившийся к поясу русого мальчика. Джим находился на седьмом небе от счастья.

Через час они выбрались из Гамадриада при помощи сообразного заступа, воткнутого неподалеку от Лиакаина. Новый инструмент не требовал обходительности, какой требовал предыдущий экземпляр – все без проблем воспользовались его силой. Семья Пэттерсов очутилась в отдалении от леса высоких деревьев, неподалеку от дорожки, ведущей к холму с молодым дубом. К их возвращению на ясном небе высыпали первые лучезарные созвездия.

Когда до лагеря Алых Клинков оставалось пересечь вал, Ёзеф вдруг вспомнил про Гуваша и его сторонников. Он выбежал из мерного строя, повернулся к Джиму с Доброхожим и прокричал.

– Батько! Карман коней угнал!

– Ах-х-х, говнюк! – прорычал Доброхожий и бросился вслед за Ёзефом.

В лагере не было ни души. Все фургоны, телеги, шалаши исчезли. Единственная лошадка блуждала по пустырю перед громадным тополем, рядом с которым к низкому буку были привязаны побитые Хабир, Багман и троица в зеленых мантиях.

Доброхожий подбежал к ним, разорвал тугие веревки и поднял двух смуглых здоровяков, пока Джим и Ёзеф поднимали оставшихся. Багман зашатался, упал на колени и схватился за живот.

– Пятак, ты как? – подхватил его Доброхожий, – Что они сделали?

У мужчины побледнело лицо. Хабир подхватил друга за второе плечо и вместе с Батько дотащил его до каменного стола, на котором лежала недопитая кружка с брагой.

– Хлебни, брат, – тяжело сказал Хабир, – Проясни ум.

Багман медленно пригубил напиток, а затем махом опорожнил кружку до дна.

– Воды, воды мне! – вяло произнес Багман.

Доброхожий махнул рукой Ёзефу, чтобы тот наполнил кружку водой. Мальчик схватил глиняный сосуд и побежал к ключу, а Доброхожий продолжил.

– Гуваш! Что он сделал? Куда все уехали? – тревожился старик.

– В Грандрегат, – сипло издал Багман.

– Не шевелись, брат, – осматривал его рану Хабир, – Братки Кармана огрели нас ровно в полночь. Как с цепи сорвались. Багман мутузил их, а они скопом… Навалятся и давай мутузить в ответную. Связали, полуживыми оставили здесь, а сами все схватили и умчались за барышами.

Доброхожий поглядел на сторожа в мантии, который пытался поймать непослушную лошадь за удила.

– Надо нагнать его. Доберемся до выселка, у них там конеферма, возьмем лучших жеребцов и поскачем в город.

– Батько, так ведь на два часа опережают, – произнес другой сторож за его спиной.

– Ничего, пойдем короткой дорогой, сократим это расстояние в два счета.

Доброхожий держал руку на измученном Багмане, сидящем на земле. Хабир посмотрел на темный горизонт и спросил.

– А потом что?