Алые маки на серых скалах

— И не есть тоже, — как-то лукаво добавил Разин, намекая на то, что они скверно питаются.

— Партия не должна тратить на нас много средств! — В ответ Камо еще раз повторил уже неоднократно сказанное.

6

В Астрахань прибыли ночью. Камо повез бойцов прямо в гостиницу, а Ася отпросилась проведать родителей. С волнением подходила она к маленькому, приземистому домику тети Ашхен, где нашла приют семья Папянов.

Дверь открыл отец. От неожиданности он несколько секунд не мог ничего сказать и только смотрел на свою старшенькую, будто она свалилась с неба.

— Ты? Ты? — наконец сдавленно сказал он.

Ася кинулась ему на шею. Как хорошо было снова увидеть своего старика, услышать его голос, узнать, что он жив и здоров!

— Гаврила, кто там? Что ты не закрываешь дверь? Сквозит же! — заворчала из глубины комнаты мать.

Гаврила Никитич встрепенулся, закрыл дверь и потянул дочь в комнату. Мать лежала в постели, сестренка уже спала. Увидев Асю, мать вскочила с кровати, обняла дочь и всхлипнула. Потом, отстранив ее от себя, оглядела всю с ног до головы и снова прижала к груди.

— Явилась, бесстыдница! Вспомнила, что на свете есть еще и мы, старики! Похорошела, повзрослела, даже росточком вытянулась. А как одета! В такое-то время? Откуда, зачем? — взволнованно воскликнула мать.

Ася зарделась. Не имея права сказать правду, отделалась улыбкой и коротко объяснила, что едет с товарищами в Баку и по пути завернула повидаться с ними и проститься.

Это известие так опечалило родителей, что мать снова всхлипнула, а отец тяжело завздыхал.

— Зачем, зачем лезть в пекло? Убьют же, — бессвязно лепетала мать.

— Да что ты? Я ведь ничего общего с политикой не имею! Просто еду с друзьями походить по старым местам, — пыталась утешить ее Ася.

Помолчали в горе и растерянности.

— Все, хватит плакать, мать! Мы ничего не знаем о жизни Аси, но, полагаю, можем гордиться, что у нас такая самостоятельная дочь. Угости ее чем можешь и отпусти с богом: ее ведь ждут! — как всегда первым выручил дочку отец. Ася благодарно поцеловала его.

— И то правда, — беспомощно развела руками мать и побежала на кухню. Ася на цыпочках зашла за ситцевую занавеску, где спала Галка, тихонько поглядела на спящую сестренку…

Наконец мать накрыла на стол. Собственно, накормить дочь особенно было нечем! Она подала пареную айву, которая в этот голодный год являлась не только для их семьи, но и для большинства астраханцев главным продуктом питания.

— Ах, доченька, умереть мне за твое солнце! Даже нечем тебя угостить… — горестно запричитала мать.

— Что ты, мама? Это ведь так вкусно! — с аппетитом уплетая сморщенные коричневые плоды, искренне похвалила Ася. — Я давно ничего подобного не ела!

Насытившись, она устроилась на узенькой тахте рядом с кроватью родителей и по их просьбе начала рассказывать о Москве. Еще долго они втроем вполголоса разговаривали…

— Неужто так запросто можно увидеть Ленина? — удивлялась мать. — Надо бы ему поберечься! Ведь чуть не убили…

— Да, а как теперь его здоровье? — деловито спросил отец. Он в основном молчал, и только по отдельным репликам Ася понимала, что отец очень внимательно следит за ее рассказом.

Наконец усталость одолела Асю, она неожиданно задремала и уже сквозь сон услышала, как отец тихонько сказал, что пора угомониться и дать дочке отдохнуть.

На рассвете, как было условлено, мать разбудила ее. Предутренняя прохлада заставила съежиться, когда Ася, наскоро попрощавшись с родителями, вышла из дома. На небе еще тускло светились одинокие звезды. Никакого городского транспорта в Астрахани не было. Люди побогаче покрывали большие расстояния на извозчиках, а победней — ходили пешком. Но и при всем желании здесь, на окраине, нечего было искать лихача.

Ася все же не опоздала: прибежала к моменту, когда отряд готовился ехать на стрельбище.

— Ну, как у тебя дома? — спросил Камо.

— Живы! — тронутая его вниманием, Ася постаралась сказать это как можно бодрее.

— Каким обедом угощали, какие вина подавали? — перевирая и слова и мотив, запел Роман.

— Счастливая, дома побывала, — вздохнула Аня Литвейко.

— Асек, если сегодня тоже выкроишь времечко и пойдешь к своим, возьми меня с собой. Хочется посмотреть, как здешний народ живет, — сказала Аня Новикова.

— А почему именно ты пойдешь? И я хочу! — заявил Разин.

— И я… И я… — загомонили остальные.

— Я согласна: пусть хоть весь отряд идет! Немного пареной айвы небось найдется, чтобы вам тоже причаститься… — широким жестом пригласила товарищей Ася.

Ребята смеялись, шутили, придумывали разные варианты своего неожиданного появления у Папянов, но чувствовалось, что они просто стараются скрыть свою озабоченность тем, как пройдет предстоящая показательная стрельба.

— Ну, Сатана, держись: сам Киров будет сегодня главным проверяющим! Плохо постреляешь — не только что домой не попадешь, но забудешь, как зовут отца и мать. Ясно? — сказал Разин.

— Киров? Вот тебе и раз… Неужели он будет на стрельбище? — Ася разволновалась. Еще со времени работы здесь, в «Красном воине», она заочно знала его.