Алые небеса

Смущенно киваю, поднимая глаза к красивому лицу. Вижу в его выражении что-то новое, неизведанное – возможно тревогу… страх? Но вместе с ними и кое-что до боли знакомое… За подобным взглядом я и сама нередко прятала от окружающих сокровенное, то, чем не хотела делиться. Со Джин собирается признаться в чём-то ещё?.. Поэтому внезапно так побледнел? У него есть девушка? Он помолвлен? Женат? Неизлечимо болен? Да что, Господи Боже, что?!

Однако все мои поверхностные догадки рассыпаются прахом, стоит господину Ли заговорить.

– Маша… Дело в том, что я врал тебе. Я всем врал! Мое имя не Ли Со Джин, и я совсем не тот человек, которым меня все считают…

После этих слов я конкретно «зависаю» – глаза по пять рублей, с очевидным вопросом внутри, отражаются в пронзительном взгляде напротив, но отклика не находят – Со Джин молчит.

Некоторое время ничего не происходит. Я не в силах понять сказанного, а Ли… (или не Ли? Чёрт…) не решается продолжить свой рассказ, очевидно способный перевернуть мой мир, только-только с таким трудом поймавший равновесие, с ног на голову.

– Я расскажу тебе всё и отвечу на любые вопросы честно, чтобы ты могла решить, хочешь ли ты быть с таким человеком… Плохим человеком… – с тяжелым вздохом произносит парень, поднимаясь с кровати и отходя к окну.

Моё тело тут же напрягается в предчувствии чего-то страшного.

– Мне было тринадцать, когда родители погибли в автокатастрофе… – начинает он, но вдруг снова замолкает.

Короткая пауза, отрицательный взмах головы, и Со Джин меняет ранее сказанную фразу, обнуляя всё, что я о нём знаю:

– Нет, когда родителей убили, подстроив автокатастрофу… – И дальше мой робот рассказывает историю, покрывающую кожу льдом.

Со Джин говорит, что много лет назад уже известный мне председатель Пак стал причиной гибели его близких. Что именно из-за него тринадцатилетний мальчишка был вынужден сломя голову бежать из дома. Правда, сделать это получилось ценой потери младшего брата, которого пришлось бросить в Сеуле. И чем больше мрачных подробностей наполняет воздух некогда уютной комнаты, тем напряжённее становится поза рассказчика: его голос приобретает металлические нотки, на руках прорисовываются вены, а дыхание наполняется тяжестью. Ясно одно – семья Ким потеряла всё из-за «Пак-Индастриал», и этого уже не исправить.

По окончании основной части истории понимаю – не могу пошевелиться. Прокомментировать услышанное тоже не получается. Пока не знаю, как реагировать и что думать в целом. Ситуация похожа на очередной завиток «американских горок».

Грудь охватывает неприятное чувство, оно облепляет сердце колючками, сдавливает, наполняя его тягучей болью, но не моей, а парня, стоящего напротив. Силуэт Со Джина, окутанный невероятно красивыми розоватыми лучами начинающего восхождение солнца, выделяется контрастным темным пятном, заполнившим его мысли. Сложно сказать наверняка, сколько раз за последние полчаса он назвал себя плохим человеком, ничтожеством, не заслуживающим права на счастливую жизнь. Чувство вины выпотрошило его до основания, стёрло из воспоминаний все приятные события, оставив лишь беспроглядную тьму. Но самое главное, в этой комнате не только Со Джин живёт под гнётом сожалений. Я прекрасно знаю, каково этого, мне близка его боль. Слишком близка… И от каждого произнесённого парнем слова, что я невольно пропускаю через себя, эта чертовка расцветает в груди алым цветком, оседая жгучей пыльцой на памяти.

Плавно история достигает отметки нашего общего старта. Со Джин поворачивает голову. Его проникновенный взгляд тут же улавливает мой потерянный. Солнце, настойчиво пытающееся заполнить мягким светом пространство, ласково огибает идеальный мужской профиль. В другой ситуации я бы наверняка восхитилась, но сейчас этот совершенный «пейзаж» не способен завладеть моим вниманием.

– Знаю, я совершил множество ошибок. Вся моя чёртова жизнь одна сплошная ошибка! Но ты, Маша, мы… – с явной тревогой в голосе говорит мистер совсем уже не робот и, опускаясь передо мной на колени, берёт за руки, туго сглатывая.

Заглядываю в его глаза. Дыхание в очередной раз перехватывает. Безумно боюсь, что дальше последует нечто, возводящее очередное «нет» между нами.

– Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть, но и ты пойми. Всё слишком далеко зашло, я не могу отступить. Пак Бён Хо должен заплатить за смерть моих близких. Вот только если с тобой что-то случится, если из-за меня пострадаешь ты… – И Со Джин тягостно вздыхает, опять, роняя голову, почти касаясь лбом моих коленей.

Я же замираю в ожидании. Этот момент сейчас настанет? Теперь появится то самое роковое «но»?..

– Пожалуйста, прости меня за ложь и за то, что прошу тебя уйти из компании, – продолжает Со Джин, на что я несколько раз сбивчиво моргаю.

То есть, это не расставание? Ему кажется, будто просьба уйти с работы станет для меня непреодолимым препятствием?!