Алые небеса Сеула

Голова понемногу начинает работать. Слышу разъяренный рык Соджина, страх опять пробирается под кожу. Охранник – рослый мужчина – пытается оттащить Ли от Люка, но у него не получается. Необходимо вмешаться, пока ситуация не стала критической.

– Соджин, не нужно, пожалуйста. Хватит, он того не стоит… – говорю я, даже не осознавая, что под конец фразы слова льются русские.

Услышав мою тихую просьбу, парень замирает, резко прекращает превращать физиономию коллеги в отбивную. Некоторое время спустя выпрямляется, медленно поворачивается, и только сейчас, впервые за все время, я вижу его лицо.

Наши взгляды встречаются, сердце болезненно сжимается, ноги подкашиваются.

«Пожалуйста, пусть это правда будет он», – мысленно молю я, не исключая вариант, что мозг в состоянии аффекта дорисовывает желаемое.

Ли подходит ближе, спрашивая, как я. Хочется ответить, но не могу. Бушующие эмоции, которые разум не позволяет выплеснуть, удерживая сознание в стазисе, чтобы сохранить самообладание, сдавливают горло. Если издам хоть звук, спасительная плотина рухнет, а я точно не сумею справиться с последствиями.

Вместо ответа пытаюсь хотя бы кивнуть, однако тело кажется настолько чужим, что движение напоминает неуловимую тень.

Вероятно, отсутствие хоть какой-то реакции даже на спасителя официанткой расценивается как тревожный знак. Она вроде бы интересуется, знаю ли я этого человека. Соджин говорит за меня, вновь не понимаю, что именно, но это и не важно, главное, сотрудницу ответ устраивает. Протянув осознанное: «А-а-а», – она с трудом отрывает мои почти закостеневшие пальцы от своего локтя, перекладывая их на согнутую руку Ли, попутно всучив парню мою сумочку.

Соджин говорит тихое: «Идем», – но сейчас первое, что мне действительно нужно, – убедиться в его реальности. Теперь тело срабатывает быстрее разума, и я порывисто шагаю к Соджину, с силой вжимаясь в мужскую грудь.

Зажмуриваюсь. Чувствую обволакивающее тепло. Слышу, даже сквозь гам и громкую музыку, как колотится его сердце, и наконец выдыхаю.

Он здесь. Он настоящий. Теперь я и впрямь в безопасности.

Когда рука Ли мягко касается волос, а вкрадчивый голос шепчет в висок: «Все хорошо», – становится легче, причем существеннее.

Соджин предлагает убраться поскорее, на что я уверенно киваю, выпуская его из объятий. Однако нам мешают…

Между спасителем и работниками клуба завязывается беседа. Вязкое чувство тревоги растекается по венам. Даже без знания корейского понимаю, что ситуация крайне неприятная для всех сторон. С каждой секундой сердце активнее отплясывает в горле, в височной доле и затылке. Начинаю слабеть, словно вот-вот упаду в обморок.

Один плюс – разум уже чист от алкоголя, словно и не пила вовсе.

Ли видит мое состояние, обещает, что скоро все закончится, и просит потерпеть еще чуть-чуть. Его шепот, как всегда, успокаивает. Сейчас Соджин в моей жизни – единственная стабильная единица, которая никогда не причиняла вреда.

Жду, терпеливо, стойко, пока пальцы суетливо сминают ткань рубашки на мужском предплечье. Еще пара мучительных секунд, и Ли берет меня за руку, уводит прочь. Ноги непослушные, но работают слаженно, как механизм. Почти не чувствую конечности, однако те ловко преодолевают ступеньки на выходе из здания.

Улица встречает раскрасневшееся лицо прохладным воздухом и каплями дождя. Смиренно плетусь за героем. Без вопросов и задних мыслей сажусь в такси. Отчего-то сразу же становится холодно, настолько, что пальцы дрожат, а вместе с ними и нижняя губа.

Да, жуткий холод. Определенно. Дождь, ветер, нервы…

Не хочу думать об инциденте. Не хочу анализировать, к чему все шло и чем могло закончиться. И не буду! Я жива, цела, невредима – больше ничего не имеет значения. Меня швырнули на диван. И плевать, что Люк собирался сделать. Важно то, что произошло по факту. Да, страшно, мерзко, противно, но ничего этакого не случилось.

Меня. Просто. Кинули. На. Диван. Все!

Ощущаю капли дождя на щеках, запоздало соображая, я в машине, значит, по лицу слезы катятся. Отрицательно мотаю головой, вытирая влажные дорожки костяшками пальцев, пытаясь фокусироваться на настоящем. Втягиваю ноздрями воздух, прикрываю глаза, вслушиваюсь в тихий звук мотора…

Нет, не то! Не помогает. Не успокаивает. Требуется нечто другое, по-настоящему осязаемое. И прежде чем мысль окончательно формируется в голове, рука достигает цели, касаясь тыльной стороны ладони Соджина.

Да, тепло… ЕГО тепло. Соджин – то, что нужно. Ли словно якорь, помогающий удерживать связь с реальностью, занавес, отгораживающий от жутких воспоминаний.

Соджин бережно заключает мою руку в свою, сплетая наши пальцы воедино. Спасибо ему! Хочется придвинуться ближе, спрятать нос в ткани светлой рубашки и отключиться, но не могу. Физически не получается сдвинуться.

Не осознаю, сколько времени длится поездка, голова затуманена. Машина тормозит. Ли выходит первым, придерживает дверь, подает руку.