Алые паруса Синей бороды

У несушки, которую женщина держала на коленях, был розовый ошейник, а на лапах разноцветные когти: красный, синий, зеленый, оранжевый, фиолетовый… Говорить, что мне очень нравятся котлеты де-воляй из куриной грудки, сейчас определенно не стоило.

– Люблю курочек, – выпалила я и добавила: – Они милые.

– У-у-у, – загудел зал.

– Это все? – занегодовала тетушка. – Так каждый ответить может.

Я ощутила себя главной героиней фильма, которая непонятно как очутилась на собрании в сумасшедшем доме. Спорить с человеком, который потерял разум, невозможно.

– Люди приехали специально, чтобы услышать и увидеть вас, – взвизгнул клоун. – Они отдали приличные деньги за билеты.

Я попятилась. Минуточку, Петр уверял, что мероприятие благотворительное, вход свободный. А теперь выясняется, что народ заплатил в кассу.

– И моя Лиззи плачет! – добавил ведущий.

– Подождите, подождите, – застрекотал визгливый голос, и ко мне подбежала растрепанная девушка в рваных джинсах и кофте, которую она, похоже, сняла с какого-то бездомного. – Здрассти! Я Женя! Сейчас наша гостья сядет! Парень, убери жабу. А вы не лезьте со своей несушкой! Женщина, я вам говорю.

– Это почему? – напряглась тетушка с бройлером. – У нее на сайте написано: «Обожаю и целую всех!» Все знают, если она кого облобызает, то они яйца начнут нести, как из пулемета.

– Да-да! – закричал народ.

– Собака перестанет в столовой ссать, – добавил дядька во втором ряду. – Никогда Питера не выгоню, но меня напрягает за ним убирать.

– У Феденьки шерсть вырастет, – завопила бабка, стоявшая слева от пятачка, который играл роль сцены.

Потом она вытащила из перевозки рыжего перса.

– Видите проплешины? Ничего не помогает.

– Нельзя же нападать на Марину сразу, – защебетала Женя, – она только вошла, а вы сразу налетели. Неприлично это! Слова ей сказать не дали, сесть не разрешили. Сейчас госпожа Пиолова устроится, и все вам будет! Потерпите секундочку. Человек из Москвы ехал по всем пробкам, ради вас старался, а как вы его встретили?

Потом Женя подошла ко мне вплотную.

– Перед вами писательница Арина Виолова, – тихо сказала я, – а не Марина, не Пиолова.

– Простите, – зашептала девушка, – случился косяковый форс-мажор.

– Что? – не поняла я.

– Косяк, – еле слышно уточнила Евгения, – с форс-мажором. Честное слово, не я его устроила! Это Ленка! Нарочно! Дрянь.

– С Еленой потом разберетесь, – зашипела я. – Объясните, что происходит?

– Умоляю, только согласитесь, – всхлипнула Марина. – Зарецкий меня выгонит, да еще в сети расскажет, что произошло, мне вообще везде волчий билет выдадут. Пожалуйста, пожалуйста…

– Ну-ка, быстро объясните, в чем дело, – велела я.

– Обернитесь, прочитайте инфу на экране, – умирающим голосом простонала Женя.

Я выполнила ее просьбу и увидела текст: «Сегодня только у нас, только для вас, только один раз гениальная, несравненная Марина Пиолова, зверячий психолог, зверский психоаналитик, автор книг по поведению животных, ментальный исцелитель. Она может все! Миллионы благодарных животных и их хозяев! Волшебный поцелуй, который включает энергию жизни! Марина Пиолова, лучший зверский психоаналитик, сегодня проводит встречу!»

Я потеряла дар речи. Не знаю, что потрясло меня больше. Слова «зверячий психолог», «зверский психоаналитик»? Или сообщение о волшебном поцелуе? Или то, что кто-то перепутал Арину Виолову с Мариной Пиоловой?

Очевидно, последний вопрос читался в моих глазах, потому что Женя схватила меня за руку.

– У меня больны мама, и папа, и сестра, и дедушка, у всех рак! Одна я зарабатываю. Зарецкий решит, что я виновата, и выпрет меня на улицу! И как мне лечить маму, папу, брата и бабушку?

Несмотря на ситуацию, мне стало смешно.

– Вроде у вас, кроме родителей, сестра и дедушка занедужили.

– Дедушка и брат тоже, – мигом нашлась врунья. – Я поехала в больницу проведать их, попросила подчиненную сделать презентацию для зрителей. А она вон что устроила!

– Угу, – кивнула я и осторожно посмотрела на людей с разными зверушками. – Они все верят, что собачка-кошка-курица поправятся от поцелуя Пиоловой?

– Да-да, – судорожно закивала Евгения. – Плиз! Умоляю! Отработайте за нее!

– Я не имею отношения к зверской психологии и не могу исцелить даже муху лобзанием, – возразила я, – хорошо отношусь к животным, никогда их не обижаю, но целовать жабу не хочу.

– И не надо, – затараторила Женя. – Марина раздает карточки. Сейчас объясню, как она работает! Ей приносят, ну… собачку! Та хромая, косая, Пиолова целует открытку, отдает хозяину, он прикладывает подарок к дворняжке, и убогая здорова.

– Бред, – оценила я услышанное.

– А многим помогает, – не сдалась Евгения. – У Марины в сети миллионы подписчиков! «Элефант» предложил ей написать книгу о своем опыте. Она вышла, через десять дней намечена презентация в клубе. Я куратор, это мой автор.

– Пиолова, целующая открытки, сама писала текст? – спросила я.

– Да конечно, нет! – засмеялась Женя. – За нее все накропали. Только не делайте такие глаза, словно про литературных рабов не слышали.

– Я сама пишу детективы, – невесть зачем пояснила я.