Алые паруса Синей бороды

– Ой, да кому вы нужны с одной, максимум двумя книгами в год, – отмахнулась Евгения. – Невыгодно в лентяйку вкладываться. Вот за Смолякову бригада пашет!

Мне стало обидно за любимого автора.

– Неправда!

– Ой, да ладно, это все знают, – мерзко улыбнулась Женя. – Уж поверьте мне, я знакома с теми, кто за Миладку работает.

Я молча смотрела на врунью, которая сейчас с самым честным видом сообщила об эпидемии рака в своей семье. А она продолжала:

– Я задержалась сегодня, не пришла в офис к тринадцати, ночевала у жениха.

Люди, если вы лжете, то запоминайте свое вранье. А то получится, как у Евгении, сначала рассказ про поездку в больницу, а затем неожиданно, скорей всего, правдивое сообщение о встрече с парнем.

– Прибежала я в контору, – продолжала Женя, – вся мокрая. Ну, думаю, успеть бы организаторам встречи материал для плазмы скинуть. А Ленка, практикантка, навстречу идет.

«Женечка, я все сделала, не переживай. Во все соцсети отправила, инфа везде висит, карточки для поцелуек сделаны».

И громко, на всю комнату, как заорет:

«Все могу вместо тебя сделать! По дружбе! Из любви!»

Ну точно на мое место нацелилась. Я пошла кофейку попить, прибегает в буфет Оленька, агент Пиоловой.

«Какая встреча в Кустове? Я ничего о ней не знаю!»

Я чуть шоколадкой не подавилась.

«В этом никому не нужном городе сейчас находится Арина Виолова».

Начали разбираться и поняли: перепутали все. Я сюда как на реактивной метле летела. Спасите! Помогите! Обожаю ваши книги, все прочитала, законспектировала. Вы мой кумир! Арина Виолкина, вы круче Достоевского. Если откажетесь, меня выгонят, вся семья умрет, – захныкала Женя, – денег на больницу не станет.

– Граждане Российской Федерации имеют право на бесплатное лечение по ОМС, – парировала я.

– Вы всерьез в это верите? – зашипела Евгения. – Ага! Как же! Без пачки купюр даже мышь в больнице по коридору не побежит. Да, на бумаге обещано бесплатно, а в жизни дай побольше. Меня выгонят! Все умрут.

Я опять посмотрела в зал. Евгению не жалко, понятно, что никто у нее не болен, просто девица давит на жалость писательницы, которую мимоходом обозвала лентяйкой. Но эти люди! Женщина с полулысым персом… Девочка с тощим щенком… мужчина с больной собакой… Они-то надеются на обманщицу Марину.

Я взяла микрофон.

– Вы все живете в Кустове?

– Нет! – закричала бабушка в первом ряду. – Нашенских мало. Остальные не знаю откуда.

– Я из Полянска, – сказал парень с овчаркой.

– Я живу в Буракове, – сообщила пенсионерка с кошкой.

В шатре стали звучать названия неизвестных мне мест.

– Три часа к вам ехали, – заплакала полная блондинка, – уж не откажите.

– Меня уволят, семья умрет, – бубнила мне в ухо Женя.

– Замолчи немедленно, – велела я ей и объявила: – Сейчас начнем. Только мне нужно настроиться на волну зверской психологии. Потерпите некоторое время.

– Мы хоть неделю ждать можем, – заявил старичок с котенком.

– Даааа! – в едином порыве закричал зал.

Я чуть не зарыдала от жалости к этим хорошим, но наивным владельцам животных, вышла из зала, позвонила Зарецкому, вкратце описала суть происходящего и попросила помощи.

Глава двадцать седьмая

Минут через пятнадцать на экране появилось изображение группы людей в голубых халатах.

– Добрый день, господа, – сказал молодой мужчина в очках. – Разрешите представиться, Леонид Сергеевич, ветеринарный врач, владелец сети клиник. Работать сегодня будем так. Вы по очереди ставите животное на стол перед гостьей. А мы говорим, что с вашим другом. Если положение серьезное, даем адрес клиники, где вас примут бесплатно!

– Без денег? – уточнил старичок с котенком.

– Верно понято, дедушка, – отозвался другой доктор и представился: – Роман Алексеевич, дерматолог. Начинаем.

Пенсионер с крохотным котиком медленно встал, сделал шаг, но его обогнала старушка с рыжим персом.

– Я, я, я первая, вот! Мой котик! Чего с ним?

В ту же секунду два мужика внесли в шатер здоровенный железный короб. На нем болтался огромный навесной замок.

– Что это? – изумилась я.

– Там все написано, – нагрубила мне Женя.

Раз Виолова согласилась участвовать в спектакле, можно забыть о вежливости.

– На ящике никакого текста нет, – констатировала я.

Мужчины убежали, потом один вернулся и поставил около сооружения треногу с фото и объявлением. Я начала читать: «Помогите спасти жизнь православного кота Митрофана. Он обитает в храме, посещает все службы. Сейчас котик страшно заболел. На операцию в клинике в Германии требуется два миллиона евро. С миру по нитке. Митрофан усердно молится обо всех благодетелях. Важна каждая копейка. Я уже дала пятьсот тысяч евро. Марина Пиолова».

– Какой диагноз у животного? – спросил кто-то из зала.

– У него что-то с лапами, – сообщила Евгения, – нужен особый протез.

– Бедная Россия, – заголосила бабка с персом, – ничего не умеют у нас – ни лечить, ни мастерить. Поможем православному коту! Вот! Берите с меня пример. Видите?

Старушка бросила в ящик пару монет, потом положила кота на стол.

– Чегой-то с ним?

Роман нахмурился.

– Выраженная аллергия на местах отсутствия шерсти. Вы использовали депилятор?