Алые песнопения

За исключением Жреца Ада, туда никто не ходил, да и он бывал там всего дважды: один раз, чтобы выбрать тайник для вещей, с помощью которых собирался внести свою лепту в традицию жестокостей Ордена, и ещё один раз – чтобы спрятать эти предметы. На самом деле, именно вид птиц на монастырской стене подсказало ему простой, но утончённый способ доставить адресатам послания, формулировку которых он подбирал многие месяцы. Прибегнув к знанию, извлечённому из исследований и книги «Сэмбадзуру ориката или, Тайна сворачивания тысячи журавлей»[29], единственного не имевшего отношения к магии труда в его секретной библиотеке, Жрец Ада приступил к своему тайному деланию с рвением, которого он не чувствовал ещё со времён бытности человеком.

Сейчас же, когда киновит вошёл в шестой дом Канала, где в большой птичьей клетке спали плоды его трудов, он снова почувствовал возбуждение. Демон знал, что на вторую попытку не будет ни времени, ни возможности, и права на ошибку он не имел, но это лишь добавляло остроты его переживаниям. С тех пор, как он перенёс в эту лачугу компрометирующие артефакты, численность Ордена возросла – это обстоятельство он не учёл. Нужно было свернуть ещё несколько журавлей и пометить их тушью, называвшейся «Пеплом чешуи». На это понадобилось ещё несколько минут. Пока демон работал кисточкой, он хранил бдительность – не слышится ли за копошением умирающих птиц какого-то шёпота, шагов или других признаков того, что его ищут? Однако никто не помешал ему вывести Казнительные Вести на новых журавлях. Киновит положил бумажных птиц в клетку к их собратьям, и в этот же миг он ощутил, как в его мысли закралось практически чужеродное чувство. Озадаченный демон силился его опознать. Что же это такое?

Ответ заставил его тихо хмыкнуть. Это было сомнение. Однако демон не догадывался, что могло послужить его источником. Он не сомневался в эффективности делания, которое он собирался произвести. Жрец был уверен, что его усилий хватит с лихвой. Не сомневался он и в избранном методе. Так что же его тревожило?

Киновит вперил взгляд в клетку с бумажными птицами, размышляя о незваной эмоции. Внезапно всё стало ясно. Сомнение коренилось в уверенности, что магия, которую он сотворил в этой комнате, готова вырваться на свободу, и обратно дороги не будет. Совсем скоро мир, который он знал едва ли не с тех пор, как научился пользоваться памятью, изменится до неузнаваемости. Ещё несколько секунд, и на мир обрушится чистый хаос – вот о чём напоминало ему сомнение. Оно испытывало его, спрашивало: «Готов ли ты к апокалипсису?»

Вопрос демон услышал в своей голове, но ответил губами.

– Да – сказал он.

Выявив и разобравшись с источником сомнений, киновит принялся за работу. Он взял клетку, отнёс её к выходу, открыл дверь и поставил клетку на пороге.

В целях предосторожности он снял с пояса разделочный нож – на тот маловероятный случай, если его прервут. Затем он проговорил слова – они были африканскими по происхождению, и ему потребовалось некоторое время, чтобы правильно воспроизвести все звуки, перемежеванные лёгким придыханием и кряхтеньем.

Произнося заклинание, Жрец Ада наблюдал за клеткой. Иногда заклинания требовалось прочитать два, а то и три раза, и киновит уже начал набирать воздух, чтобы повторить магические слова, как вдруг в кипе сложенной бумаги что-то слабо зашевелилось. Затем дёрнулось ещё одно оригами, и ещё одно – жажда жизни быстро охватывала сидевших в клетке журавликов. Меньше, чем за минуту, сотня бумажных птиц ожила и забила крыльями. Они были способны производить лишь один звук, который они издавали и теперь: шелест трущейся бумаги, шорох их сгибов. Они знали, что за образ послужил их основой, и, охваченные духом свободы, бросались на дверцу клетки.

Жрец Ада не собирался в одночасье выпускать все оригами. Так он рисковал привлечь внимание. Он открыл клетку, и из неё выпорхнул десяток птиц. Разминая конечности, они запрыгали вокруг на бумажных лапках. А затем, словно по сигналу, они взмахнули крыльями, взлетели и воспарили над Каналом. Трое журавликов опустилось на крышу постройки № 6 и, склонив головы, посмотрело на пленённых собратьев. Их собратья сделали несколько кругов над постройкой, чтобы сориентироваться, и улетели. Секунду спустя за ними последовали и птицы, рассевшиеся у сточной канавы. Зрелище летящих журавлей повергло оставшихся девяносто птиц в исступление.

– Настанет и ваш черёд, – сказал им Жрец Ада.