Алые Розы (СИ)

На сей раз уже долго жду ответа, даже чай холодным стал, теперь его уже пить можно. Фу-у-у, без сахара! Встаю, чтобы добавить сахар. И тут в руках у меня пиликает телефон. Сердце опять рвётся из груди, дышать мешает — так колотится, и круги перед глазами, потому что слишком резко встала.

«Сердечко, миленькое, хватит так стучать! Она просто написала. Вика… Викулечка, Викусенька, любимая моя, солнышко моё! Ласточка моя!» Я сейчас разрыдаюсь. Опять! Когда же у меня кончатся слёзы?

Глава 10

Беру трубку и пытаюсь разглядеть заплаканными глазами её сообщение.

«Спасибо тебе, Юлька, ты меня разбудила». Рассерженный смайлик.

«Прости. Можешь наказать меня, если хочешь», — думаю я, глядя на этот смайлик. Представляю, как она меня по попке отшлёпает, и от этого возбуждаюсь.

«Можно тебя набрать?» — пишу. Несколько секунд боюсь отправить, как бы ещё сильнее не разозлить этот смайлик. Но закрываю глаза и нажимаю «отправить сообщение». Из моих закрытых глаз стекает ещё одна слезинка. Сколько же они могут плакать?! За что мне это, ну за что?! Почему так больно? Нужно развеяться, нужно срочно развеяться. Новые люди, новые знакомства, новые отношения…

Хотя кого я обманываю? С кем я там буду знакомиться? Да и с кем я вообще могу познакомиться, когда в моём сердце столько любви к Викусе и ни для кого другого там не осталось места?

Новое сообщение: рассерженный смайлик, на этот раз большой. Чёрт, я его разозлила! Ну и пусть. Сердце приятно сжимается.

«Только сама не звони… я позже наберу тебя», — пишет.

Сижу и смотрю в телефон. Жду.

«Ну что так долго-то? Чем там можно заниматься?» — психую я. А она всё не звонит. Ставлю на ноутбуке жалостливую мелодию, что-то из Мориконе, и, как дура, пялюсь в экран. Вспоминаю про чай и делаю несколько вялых глотков. Несладкий. И как они с Сашкой пьют чай вообще без сахара? Я так не могу.

— Ну, давай же, давай, звони! — растерянно гляжу на экран. Может, у неё денег нет, чтобы позвонить, или ещё что-то? Почему она меня не набирает? Гляжу на часы. Когда пришла последняя эсэмэска? Две минуты назад… Две минуты! А почему же так мучительно ждать? И почему трясутся руки? Мне пора уже лекарства пить, иначе у меня так скоро будет инфаркт миокарда (надеюсь, я правильно выговорила это слово, а то я всегда его «инфарктом гепарда» называю). Вспоминаю и улыбаюсь.

Опускаю руку вниз и трогаю себя, ласкаю свою «горошинку».

«Как же хорошо, что она есть у меня, что я не родилась в одной из тех африканских стран, где не принято девушкам получать удовольствие, где её отрезают вместе с половыми губами! А несчастные потом ходят и кровоточат по нескольку недель, и врачу сказать боятся, что им больно. Это как будто нам месячных не хватает! Месячные… точно, у меня же скоро месячные должны начаться. Конечно, беда не приходит одна. Гляжу на часы: две минуты. По-прежнему две минуты. Как же тянется время!

Викуля, звони, ну звони, моя хорошая, звони, моя любимая, звони, моё солнышко, звони, моя ласточка, моё сердечко, моя девочка, миленькая моя! Все тёплые слова перебрала. Сильнее давлю на свою «бусинку», пытаюсь сделать себе больно. Я помешалась на этой боли. Может, я мазохистка? Может, меня плёткой стегать надо?

Три минуты. Да чем она там занята?

Держу в руках телефон, набираю и сбрасываю, набираю и сбрасываю до гудков, чтобы ей эсэмэс не пришло, что я звонила. Хотя втайне надеюсь, что дозвонюсь один раз, и скажу, что случайно набрала. Она же и так уже не спит.

Ну, дозвонюсь я, и что? Что дальше? У меня нет ответа на этот вопрос. Я действую скорее по наитию, просто хочу ей позвонить, просто хочу услышать её голос. Просто хочу её. Больше всего на свете хочу! Я помешалась на ней, все мысли заняты только ею, и в сердце только одна она. Ничего больше нет кроме неё, только Вика. Ненавижу её почти так же сильно, как люблю. Ненависть и любовь действительно так близки! Никак не могу разобраться в этом. С ней так трудно, но без неё невозможно. Стоит лишь подумать о ней, и всё внутри переворачивается. Интересно, что там внутри и как оно переворачивается. Но больно до жути, прям внутренности рвёт эта боль.

«Ну, Вика, когда же ты позвонишь?» Подхожу к окну и смотрю во двор, там уже тихо. Пьяная компания куда-то ушла. Может, мне сходить погулять посреди ночи. Дурнее ничего не лезет в голову. Мне нужны такие таблетки, чтобы отключить мозг хоть на минуту и не «слышать» весь этот бред, что постоянно лезет в голову.

Или таблетку от любви — принял и забыл. Какое ужасное средство — как яд, только хуже! Эти таблетки можно будет подмешивать за какие-то страшные преступления. Для меня это хуже смертной казни. Глотаешь таблетку — и всё, больше никого не любишь. Кошмар!

Надеюсь, таких таблеток нет, хотя для кошек же есть. Представляю себя в виде кошки и улыбаюсь. Знаю, как кошка страдает, когда хочет кота, это смешно и одновременно страшно. Лично я не могу смотреть, как мучается несчастное животное: жалко кошечек. А меня не жалко? Я же мучаюсь точно так же. Точно так же не могу спать, не могу есть, ничего не могу. Только мастурбировать.