Алые стены в Хогвартсе (СИ)

…Начался учебный год. Староста Эвергрин по-прежнему сидел за книгами, помогал всем, кто его просил, и охотно дежурил. Близнецы Уизли, в свою очередь, ещё меньше интересовались учёбой, вместо этого они развернули испытания своих новейших и разнообразных сластей-с-сюрпризом. На всех желающих. Эйнару не очень нравилась эта их затея, но он предпочитал закрывать глаза на проделки приятелей, разве что иногда пугал их, подкравшись незаметно и рявкнув над ухом голосом разгневанного Снейпа: «Пять баллов с Гриффиндора, Уизли!» Но, разумеется, он никого не штрафовал на самом деле. А вот Гермиона, которая так же, как Рон, стала старостой (что, конечно, ни у кого удивления не вызвало), сердилась на такие «издевательства» всерьёз. Всё свободное время Эвергрин проводил в своей Тайной комнате, которую назвал «Уют».

Однажды субботним утром Эйнар пошёл в свой «Уют», чтобы почитать. Он сразу же по приезду отнёс туда несколько весьма интересных и познавательных книг с Дагон-аллеи. Было очень рано, и юноша не боялся, что кого-нибудь встретит. Он деловито скользнул мимо стула за ширму, уселся в кресло и потянулся за книгой на столике.

— …Ух ты, Эйнар, тут здóрово… Но почему ты не уберёшь всю эту пылищу?

Если бы в комнате взревел дракон, Эвергрин удивился и испугался бы гораздо меньше. Он вылетел из-за ширмы с палочкой в руке. «Вот простофиля! Забыл закрыть стену! Расслабился, гиппогриф тебя задери!» — орал он мысленно на себя самого, а посреди комнаты стоял и озирался с любопытством… Невилл Лонгботтом.

— Извини, я напугал тебя. Ты тут занимаешься? Мы тебя в гостиной достали, да?

— Н-невилл… Зачем ты следил за мной?

— Ну, мне просто стало интересно, куда это ты пошёл в субботу утром. Я хотел спросить, но, во-первых, ты бы не сказал, а во-вторых, ты был так погружён в себя, что вряд ли вообще меня услышал. Вот я и пошёл следом…Ты не бойся, я никому не скажу. Хочешь, я тут пыль уберу? Ба меня хорошо обучила хозяйственной магии.

…Деваться было некуда, и Эвергрин принял его помощь. Невилл был счастлив, что теперь у него с Эйнаром общая тайна, он даже вести себя стал более уверенно, и это намного улучшило его оценки. Семикурсник с его помощью собрал в Комнате небольшую библиотеку по тёмной и боевой магии, и они оба стали усиленно её изучать, тренируясь друг на друге. Пришлось также подтянуть и целительские заклинания, которые, кстати сказать, у Лонгботтома выходили гораздо лучше. Эйнар объяснил Невиллу, что с таким преподавателем Защиты от Тёмных сил, как в этом году, они вообще ничему не научатся, и надо выкручиваться самим. Кое-какие навыки у них всё-таки были, благодаря профессорам Люпину и Хмури, но даже Лонгботтом понимал, что если Тот-кого-нельзя-называть действительно вернулся, этих знаний катастрофически недостаточно. Он рассказал Эйнару то, что тот пропустил, валяясь после Турнира в лечебнице, то, от чего отмахивались в Министерстве, то, что поведал Поттер и то, чему поверил Дамблдор: Тёмный Лорд возродился. Волшебному миру опять грозила опасность. Эвергрин с понимающим видом кивал, но на самом деле ему эти проклятья и боевые заклинания были нужны вовсе не для защиты. Это он очень хорошо осознал, когда в лабиринте вынужден был спасать свою жизнь. Да, во время всего пути до того рокового коридора он сражался с всякими злыми существами, но не убил ни одного. Оглушал, связывал, закрывался щитом — вот и весь его арсенал… Эйнар до сих пор не понимал, как ему удалось не погибнуть от боевых заклятий Крума. Виктор действительно пришёл к нему в палату и на самом деле извинился. И научил его этим трём заклинаниям. Немного попрактиковаться — и можно пускать их в дело. А учитель Защиты от Тёмных сил, навязанная Министерством магии, была, если такое можно вообще представить, даже хуже, чем вечно испуганный Квиррелл и самовлюблённый Локхарт. На уроках Долорес Хембридж все курсы, убрав палочки в сумки, читали учебник. И ВСЁ. Как можно было при этом научиться не то, что нападать, а даже защищаться? Очень скоро все без исключения ученики Хогвартса стали её презирать, а кое-кто и ненавидеть.

Время шло, и то ли Эвергрин оказался хорошим преподавателем, то ли Невилл — благодарным учеником, но у Лонгботтома заклинания стали получаться всё лучше и лучше. Разумеется, это не могло не отразиться в его поведении, причём так, что эти изменения заметили даже его однокурсники. Всё бы ничего, Невиллу необходимо было уважение других ребят, но Эйнара больше и больше охватывало беспокойство. Слишком часто пятикурсник стал устремлять на него сияющий гордостью взгляд в гриффиндорской гостиной, да и повсюду, где оказывался неподалёку. Эвергрин понимал, что Невилл может не сдержаться и проговориться об «Уюте» и о занятиях. Более того, Эйнару начало казаться, что у Лонгботтома появляется какое-то особое к нему отношение. Собственническое, что ли…

…И тут в Хогвартсе вдруг начало происходить нечто странное. Однажды ночью…