Алый знак доблести

Он выпрямился во весь рост. Раздался звук, словно что-то порвалось. Потом тело начало крениться вперед, медленно, не сгибаясь, как падает дерево. Из-за короткой мышечной судороги левое плечо коснулось земли первым.

Ударившись о землю, труп слегка подпрыгнул.

- Боже! - вскрикнул оборванный солдат. Оцепенев, юноша созерцал церемонию назначенной встречи. Лицо его исказила мука, которую он мысленно пережил вместе со своим другом.

Потом он вскочил на ноги и, подойдя ближе, взглянул на серое, как тесто, лицо. Рот у мертвеца был открыт, зубы оскалены в ухмылке. Полы синего мундира распахнулись, и юноша увидел грудь долговязого: ее точно изгрызли волки.

В приступе нахлынувшего слепого исступления юноша повернулся к полю боя. Погрозил ему кулаком. Казалось, он сейчас произнесет гневную речь.

- Дьявольщина…

Алое солнце, как сургучная печать, приклеилось к небу.

Оборванный солдат стоял, задумавшись.

- Это же не человек, а прямо-таки дуб могучий! - с боязливым восхищением сказал он наконец тоненьким голоском.- Да, прямо-таки дуб могучий.- Он осторожно потрогал носком башмака безжизненную руку.- Не пойму, откуда у него столько сил взялось. В жизни таких людей не встречал. Ну и ну! Не человек, а дуб могучий.

Юноше хотелось выкричать свое горе. Он был безмерно потрясен, но его язык лежал как мертвый в могиле рта. Он снова рухнул на землю и погрузился в скорбные мысли.

Оборванный солдат стоял, задумавшись.

- Слушай, братец,- сказал он после долгого молчания. Глаза его не отрывались от мертвеца.- Он свое уже отжил, так ведь? И нам самое время о себе позаботиться. Горю слезами не поможешь. Он свое отжил, так ведь? И ему здесь хорошо. Никто его не тронет. А я, по правде говоря, сам еле на ногах держусь.

Оборванный сказал это таким тоном, что юноша пришел в себя. Вскинув глаза на своего спутника, он увидел, что тот нетвердо стоит на ногах и как-то весь посинел.

- Боже милостивый! - воскликнул он.- Неужели и ты… Нет, нет, нет!

Оборванный замахал на него рукой.

- И не подумаю помирать,- сказал он.- Мне бы только сейчас поесть горохового супа да залечь в удобную постель. Горохового бы супа поесть,- повторил он мечтательно.

Юноша поднялся с земли.

- Не понимаю, как он сюда попал. В последний раз я видел его вон там.- Он показал где.- И вдруг вижу - он здесь. А шел он оттуда.- Юноша ткнул пальцем в другую сторону. Они смотрели на мертвеца, словно ждали от него разъяснений.

- Ладно,- проговорил оборванный солдат, - хватит нам стоять здесь без толку и спрашивать у него.

Юноша уныло кивнул. Они снова взглянули на труп. Юноша что-то пробормотал.

- Не человек, а дуб могучий,- словно в ответ ему сказал оборванный.

Они круто повернулись и побрели прочь. Шли, волоча ноги. А мертвец, лежа в траве, продолжал ухмыляться.

- Что-то мне очень уж неможется,- опять прервал молчание оборванный солдат.- Что-то мне очень уж неможется.

- О, Господи! - простонал юноша. Неужели ему предстоит, корчась от муки, стать свидетелем еще одного мрачного свидания?

Но его спутник успокоительно помахал рукой.

- Нет, нет, мое времечко еще не пришло. Мне сей час никак невозможно помереть. Нет, братец. Тут и разговаривать не о чем. Нельзя, и все тут. Посмотрел бы ты, какая у меня дома орава ребятишек осталась, и все мал мала меньше!

По его лицу скользнуло подобие улыбки, и юноша понял, что он шутит.

Они потащились дальше, и оборванный солдат продолжал: