Амальгама

– Прежде, чем созывать счетную команду, нам нужно решить еще один вопрос? – сказал Тан. – Как мы теперь будем измерять расстояния до Средоточия?

В предыдущих расчетах связь конкретной точки со Средоточием описывалась размером проходящей через нее сферы. Не было нужды беспокоиться о запутанной геометрии искривленного пространства на всем протяжении от этой точки до самого Средоточия; вместо этого достаточно было представить, как точка вращается вокруг центра во всевозможных направлениях, описывая сферу, площадь которой возрастала по мере удаления от Средоточия.

Потеря сферической симметрии лишила их такой возможности. Они могли заменить сферы кругами – вращая каждую точку вокруг оси симметрии и рассматривая длину очерченной окружности – но было неясно, как соотносились друг с другом окружности, не лежащие в плоскости Накала.

У входа в пещеру появился Руз. Он вежливо поздоровался и извинился, что отрывает их от дел; заметив, как он, сгорбившись, оперся на стену, Рои поняла, что ему не терпелось поделиться важными новостями.

– Наблюдения показывают, что вспышки на Страннике стали происходить чаще, – сообщил он. – В последнем отчете, который я получил, их было девять. – Пока Рои навещала Барда и Нэт, Руз собрал группу новобранцев, которые постоянно находились на джонубном краю Осколка и каждый раз, когда это было безопасно, парами выбирались на поверхность через трещину в стене, чтобы произвести наблюдения.

– Мы не почувствовали новой Встряски, – заметил Тан.

– Именно, – подтвердил Руз, – потому что нам повезло. Но если так продолжится и дальше, то рано или поздно Встряска случится снова. Мало того, наши наблюдения показывают, что орбита Странника меняется: она теряет наклонение, приближаясь к плоскости Накала.

Рои ощутила, как на нее обрушилось давящее чувство безысходности, но постаралась заглушить его усилием воли. Первый туннель был почти готов, а любые проблемы с ветровыми потоками Барду поможет разрешить Нэт. Движение Странника отслеживалось с точностью до биения сердца. Теперь все зависело от команды теоретиков – именно им предстояло отыскать дальнейший путь, проложить маршрут к безопасному пристанищу.

Она обратилась к Тану. – Нам стоит созвать счетную команду, к следующей смене.

– Хорошо, – согласился он. – Но как бы с расстоянием до Средоточия?

Рои задумалась. – Мы забыли упомянуть об одной неизменной симметрии: геометрии нет никакого дела до того, как именно мы ее описываем. – Пространство-время можно было облечь в числовую форму бесчисленными способами, но лежащая внутри этой обертки геометрическая форма оставалась той же самой. – Мы не знаем, как лучше всего выразить расстояние до Средоточия, и любая гипотеза, которую мы выскажем сейчас, в будущем может все усложнить. Так что нам следует оставить себе пространство для маневра – составить шаблоны так, чтобы иметь возможность выбрать самый простой вариант на любом этапе расчетов.

Тан придерживался того же мнения. – Тогда я пойду и передам новости счетной команде.

Когда он ушел, Руз сказал: «Мне, наверное, стоит отправить курьера за новым отчетом».

– Помнишь Джос? – спросила Рои.

– Джос?

– На пути к краю мы встретили людей со световой машиной – она была одной из них.

Руз выглядел усталым. – Смутно. А что?

– Она придумала, как передать сообщение быстрее любого курьера. Думаю, тебе нужно с ней поговорить.

ГЛАВА 19

Ракеш второпях отправил в рот ложку холодного дхала[6] Его поспешность, впрочем, не имела никакого отношения к голоду; чем больше времени он проводил среди обитателей Ковчега, тем большей подпитки требовало ощущение присутствия в его лишенном внимания теле, а знакомый вкус и аромат были лучшим способом привести его в чувство.

Я схожу с ума, – сообщил он. – Еще один месяц в таком режиме, и можешь передать новости моей резервной копии, а меня самого стереть.

– Не жди от меня сочувствия, – сказала Парантам. – Тот факт, что культура ковчегцев оказалась настолько стабильной, еще не говорит о том, что ты был прав, беря на себя все эти риски.

– Стабильной? Я думаю, ты хотела сказать кататонической. – От острых специй по его затылку струился пот, но он продолжал есть, не снижая темпа и не пытаясь разбавить их жар порцией хлеба или риса.

Каждый раз, когда засыпала Саф, его коллега по Ковчегу, Ракеш отключался от аватара и оставлял его в неактивном состоянии внутри трещины, расположенной неподалеку от той, где отдыхала его спутница. Стоило Саф пошевелиться, как его аватар замечал это движение и перемещал сознание Ракеша обратно. Этих скачков он уже начинал бояться как огня.