Амальгама счастья

А впрочем, решила наконец Даша, может быть, это не так уж и важно. Важным было другое: чего бы ей это ни стоило, как бы ни было трудно, больно или опасно — она всегда будет стремиться туда. К теплому морю, сочной изумрудной траве, к тающим в опаловой дымке пейзажам, к странному дому с белыми колоннами и бьющимися в окнах кружевными занавесками, к людям, не живущим, а словно играющим в жизнь, как беспечные дети… И было еще одно. Еще одно обстоятельство, заставлявшее Дашино сердце биться быстрее, делавшее будущие возвращения в зазеркальный мир еще желаннее и необходимее для нее. Человек, встреченный на том берегу. Мужчина с почти родным лицом…

Где же она видела его раньше? Смутные воспоминания носились в ее голове, но ни одно из них не пожелало остановиться, обрести уверенные черты, стать зримым и узнаваемым. Даша тряхнула головой, прогоняя сотни ненужных ассоциаций, и достала с верхней полки книжного стеллажа большой тяжелый альбом, помнивший еще маму Лену. Фотографии лежали в нем вперемежку: она вытряхнула их на диван, и руки зарылись в их желтоватый ворох, как в тонкие осенние листья. Пальцы нетерпеливо перебирали карточки со знакомыми лицами — молодыми и старыми, близкими и не очень, полузабытыми и вечно дорогими. Но все оказалось напрасно. Шарада не поддавалась разгадке, и Даша, вздохнув, уже собиралась было закрыть альбом, когда зазвонивший телефон вырвал ее из сомнамбулической погруженности в собственные мысли.

Этот земной звук, казалось, подвел безжалостную черту под ее прекраснодушными размышлениями, не имевшими ничего общего с действительностью, и незримыми путами снова приковал ее к сегодняшнему дню — жесткому, реальному, требующему сложных и малоприятных решений… Она не торопилась поднимать трубку, но телефон не унимался, и в конце концов, нетерпеливо пожав плечами, Даша все-таки произнесла слово, которого так ждал ее невидимый абонент:

— Алло…

— Дашенька, это я. Как ты себя чувствуешь?

На какую-то сотую долю секунды она засомневалась. Нежное «Дашенька» сбило ее с толку — Игорь ведь никогда не называл ее так. Может быть, кто-то другой, бывают же похожие голоса, а телефонная связь к тому же так искажает тембр… Но собеседник ее продолжал: «Я так беспокоился, утром ты была сама не своя», — и все сомнения отпали сами собой. Не отвечая ни слова, она бережно, с почти ювелирной точностью положила трубку и тут же снова подняла ее, набирая привычный номер.

— Катюша? Здравствуй, это я, Даша. Да, неважно чувствовала себя сегодня. Откуда ты знаешь?… Ах, Игорь звонил, предупредил… И какова была реакция?

— Начальство в бешенстве, — зачирикала в трубку хорошенькая Катя из их отдела. — Ты же знаешь, мы не любим-с. когда сотрудники болеют. Так что позаботься о бюллетене.

— Конечно, я как раз собираюсь в поликлинику… Катя фыркнула и дружески посоветовала:

— В окошко выгляни. Начало восьмого, какая поликлиника? Ты вообще-то в себе, Дарья?

Даша мысленно ахнула. Не удосужившись даже взглянуть на часы после своего чудесного возвращения, она понятия не имела, который теперь час. И надо же, так глупо попасться в разговоре!..

— Ты права, — виновато проговорила она. — Знаешь, температурю, долго спала и потеряла счет времени.

— А завтра ты выйдешь? — полюбопытствовала сотрудница. — Что шефу сказать?

— Пока ничего. Я позвоню сама, ладно? Счастливо тебе. Счастливо, счастливо… Какое оно, счастье? Может быть, это пустынный пляж, и чернильная волна, и медленный голос — где ты, carissima?…

Даша с силой стиснула ладони, словно отгоняя наваждение. Завтра будет новый день. Завтра она подумает о том, что делать с бабушкиным письмом. Завтра она пойдет на работу, и все будет как всегда, и, может быть, даже лучше прежнего…

Завтра она постарается вспомнить.

ЧАСТЬ II Глава 6

— Смольникова, зайди к Никите Юрьевичу!

Голос секретарши шефа, в котором дежурная бархатная ласка вдруг сменилась металлическими нотками, неожиданно жесткий и вдобавок многократно усиленный микрофоном внутренней связи, неприятно резанул слух. Ну вот, вздохнула девушка. Началось…

Торопливо пробегая по одному из бесчисленных банковских коридоров (белая шелковая блузка, сидящая без единой ненужной складочки юбка, безупречный макияж — воплощение корпоративной элегантности, да и только!), Даша в который раз подивилась про себя гибкости человеческой психики вообще и собственной в частности. Еще вчера в ее душе, как в адском котле, кипели противоречивые страсти, ее раздирали на части страх перед будущим и благоговение перед тайной бабушкиного зеркала, потрясение из-за обнаружившейся двойной, скрытой жизни Веры Николаевны и испуг, вызванный ее решением, боль разочарования и любопытство, одиночество и восторг, а сегодня — на вот тебе! — одни банальные и плоские чувства: нежелание заниматься работой, мелкая неприязнь к начальнику и детское стремление избежать выговора… Ничего не попишешь: если дело, которым ты занимаешься, вызывает у тебя только внутренний дискомфорт, — будь готов к производственным неприятностям.