Амарант

– У нас закончилась еда, и денег осталось немного. Я и мой спутник решили остановиться здесь на несколько дней. Мы планируем купить провизии и по возможности заработать.

– Каким именно образом планируешь заработать?

– Я являюсь вольным наемником с большим опытом, но так как вы живете в очень спокойных землях, то, скорее всего, мне придется помогать кому-то по хозяйству.

– То есть никакого рабочего плана у тебя нет?

– Да.

– Это плохо для тебя, конечно. Попугай говорит по-нашему? Выглядит он больным. Весь грязный.

– Да, я говорю. И ничего я не больной! Меня зовут Лот, и я гражданин империи, у меня есть документы! Поэтому я требую объяснений, почему нас держат в этой глупой комнате! – вспылил пернатый, после чего расправил крылья, то ли угрожая, то ли пытаясь подчеркнуть свой статус, то ли демонстрируя, что он не такой уж грязный, но его выходка не вызвала почти никакой реакции. Крамольный толкнул попугая и всем видом показал, что Лоту лучше бы перестать высказывать свое недовольство.

– Яромир, у тебя есть знаки регистрации?

– Да, вот они. – Крамольный закатал рукав рубахи, обнажая страшные клейма. На обгоревшей коже были выведены символы. Лот и стражники резко ахнули, испугавшись вида мяса, а Рехор подвинулся поближе и начал внимательно осматривать руны, попутно сверяя их с надписями из книги.

– Здесь написано, что ты был в Зернове во время резни пятьдесят второго. Это так?

– Да, я тогда находился в городе, но если вы посмотрите на это клеймо, то увидите, что я не был на стороне восставших, а наоборот, помогал войскам остановить распространение крамолы.

Комендант осмотрел клеймо, вздохнул и кивнул. Большое количество рун сильно упрощало проверку, но в то же время без должного опыта можно было запутаться и неправильно понять смысл знаков. Рехор проверил еще несколько надписей и, убедившись, что в остальном все в порядке, продолжил:

– По инструкции мне следует предупредить тебя: у нас в поселении нет мест поклонения крамольным сущностям, а население может проводить обряды, принятые в нашем обществе, которые высмеивают тех монстров, что вы считаете покровителями. Вызывает ли это у тебя недовольство? Могут ли возникнуть конфликты на этой почве?

– Нет, я отношусь к другим учениям вполне терпимо. Не каждому хватает смелости признать истину. Но я не собираюсь просвещать ваших жителей. Просто хочу подзаработать и посмотреть представление. С вашего разрешения, конечно. Видел у вас очаровательный уличный театр на площади, – ответил Яромир и закашлялся.

– Ну-ну. В общем, так. Достаточных оснований, чтобы тебя не пускать, я не вижу. Но не думай, что ты сможешь чувствовать себя как дома. Я заберу твое оружие и осмотрю содержимое мешка. Сейчас ты заполнишь анкету, потом отдашь ее мне и пройдешь досмотр. А вы, господин, – комендант обратился к попугаю, – так как представились гражданином, тоже должны заполнить анкету и пройти осмотр. Чуть не забыл: вы двое должны заплатить пошлину. Если неудобств вы не доставите, вам ее вернут. Все понятно?

Путники кивнули, и Яромир начал заполнять обе анкеты. Лот поначалу пытался воспользоваться ручкой, но только пролил чернила и чуть не испортил бланк. Рехор, в свою очередь, взял сумку и небрежно вытряхнул из нее все содержимое. Несколько листков фольги, пара пустых банок и мешочек лекарственных трав. Ничего примечательного, обычный набор путешественника. Но в рюкзаке осталось кое-что еще. Комендант обнаружил дополнительное отделение и вытащил оттуда черный футляр. Он открыл тот и вздохнул еще раз: в шкатулке лежал самострел. Небольшое устройство, похожее на арбалет, но стреляющее кусочками металла с большой скоростью. Штука довольно редкая в их землях, к тому же на самостреле была красивая гравировка, явно сделанная на заказ, должно быть, оружие стоило очень дорого. Конечно же, носить с собой столь интересное изобретение не было запрещено, но то, что крамольный, у которого почти нет денег на еду, носит самострел в сумке, насторожило коменданта. Он забрал ружье вместе с кинжалом и медной пылью, обнаруженной в еще одном кармане. Больше не было ничего интересного, и Рехор решил выйти на улицу. Покинув здание, он приказал двум часовым караулить путников, а сам сел на лавку и достал трубку. Амарант заканчивался, а торговцы по какой-то причине не появлялись уже две недели. Рехор понимал, что, скорее всего, это связано со смертью стареющего. Город в трауре, и нормально торговать в таких условиях невозможно. Комендант втянул ноздрями приятный дым и с грустью вздохнул. Уже стемнело, луна давно ушла за горизонт, а свет звезд столь слаб, что без фонаря нельзя увидеть ничего дальше пары метров. Представление уже давно закончилось, и люди разбрелись по домам, даже из таверны ушли почти все, на улице царила тишина. Поэтому курящий начал бездумно смотреть в пустоту, наслаждаясь прохладой.