Амарант

– Не. Но близко. Это фиванская художественная литература. Там про девушку из большого города, которая варит самогон и продает его в подвале какого-то дома.

– И в чем суть?

– Да ни в чем. Просто милое описание жизни человека, отрекшегося от всех амбиций и спокойно работающего. Фиване любили такое. Она там собачек кормит. Отслеживает, как дерево растет. Любуется небом. Когда солнце еще не погасло, оно было очень красивым.

– А ты откуда знаешь?

– Потом объясню. В общем, книга шикарная, если ты устал от всех этих приключений и боев.

– Звучит как-то скучно, по моему мнению. Не понимаю я, зачем читать про кормление собак.

– Культура в фиванской империи была другая. Тебе не понять ее так сразу.

– И зачем пареньку понадобилась такая книжка? В его возрасте надо про бои как раз читать.

– Сейчас книжка считается запрещенной, так что, наверное, он просто хочет попробовать запретное, но слишком умен, чтобы обойтись алкоголем или амарантом.

– А почему запрещенная?

– Ты меня не слушал совсем? Девушка отказалась от амбиций и живет счастливо. Это же прямой намек на то, что надо прислушиваться к хозяевам.

– Чего? Это где такое там написано?

– Да везде. Между строк. Так что достанем парню книжку, авось поймет, как мир устроен. Еще и просвещать других будет. Ладно, пойду к коменданту. Нужно предупредить, что завтра отправлюсь прогуляться, но вернусь. А ты иди ругаться, Лот, нам сегодня надо хорошенько выспаться.

Глава 8

Вечером Давид действительно принес продукты и дублон, после чего собрался уйти, но его остановил попугай. Яромир уже спал в новой кровати, и пернатому было скучно. Тогда юноша пригласил его на выступление, куда они вдвоем и направились.

Сцена, на которой проходило все представление, располагалась на центральной площади. Каждый день люди приходили посмотреть на разные сюжеты. Слухи о таланте актеров расходились по всей округе, и Лот, уже успевший несколько раз услышать о театре, который «точь-в-точь» как в столице, представлял, как все это происходит. Попугай уселся в первом ряду импровизированного зала, представляющего собой дюжину скамеек. Как только птица устроилась, Давид рассказал ей, что будет одним из артистов сегодня и поэтому вынужден уйти за кулисы.

На площадь пришло очень много людей. Там были старые и молодые, бедные и богатые, одинокие и семейные. И вся эта толпа мирно распределилась по площади. Каждый занял свое место и ждал начала. Рядом с Лотом сидела богатая, судя по одежде, женщина, которая обсуждала с соседями свою новую породистую кошку. Соседи выглядели беднее ее и, должно быть, были обычными рабочими, но это никак не мешало их общению.

«А в Усть-Горе они бы даже на километр друг к другу не подошли. Странно тут все», – подумал попугай перед тем, как на сцену вышли артисты, и зал резко замолк.

Началось классическое представление, посвященное великану и двум домам богачей. Те манипулировали здоровяком и втянули его в свои интриги, но в один момент все вышло из-под контроля, и великан самолично уничтожил всех представителей двух семей, после чего покончил с собой. Мораль была проста: фиванские богачи были ужасными злодеями, а гигант, пусть и вырос трехметровым, оказался очень глуп и наивен, за что и поплатился. Актеры действительно старались, и Лот не мог отвести взгляд от сцены, а когда понял, что его с Яромиром путь как раз проходит через места, где и случилась история, то чуть ли не взлетел от счастья.

– Ну как, вам понравилось? – спросил Давид, когда они с Лотом уже направились в гостиницу.

– Неплохо, но я ожидал большего от тебя. Когда ты сказал, что выступаешь, я подумал, что ты будешь в главной роли. На деле же ты там две реплики произнес, после чего умер, сраженный стрелой. Уж извини. Говорю как есть.

– Я еще слишком молод, чтобы меня пускали на важные роли. Хотя в этом случае я сам хотел быть третьим сыном барона.

– Почему?

– Однажды мы с ребятами купили у одного пьяницы оригинал истории. Он уже был наполовину переведен с фиванского, а мы своими силами постарались доделать перевод.

– Это как вы так? Фиванский сложный же.

– Упорным трудом. Словари достать нетрудно, после чего можно переводить каждое слово отдельно. Из-за разных значений выбрали те, что подошли по контексту, получилось очень недурно.

– Какие смышленые. Молодцы! – искренне восхитился Лот, хотя понимал, что Давид внес очень маленький вклад в перевод. – А что насчет третьего сына барона?

– Он в истории был очень важный дядька. Всех обманывал и даже против своих же родственников планы составлял. Я и думал, что дадут сыграть его.

– А из него сделали паникера, умершего от стрелы.

– Он не от стрелы умер. Точнее, умер, но только первый раз. Потом восстал, но уже как чудище. Драку мы перевести не смогли, но, думаем, там было кровавое побоище.

– Так и было. Яромир мне рассказывал, что если крамольные меняют облик, то кончится все кровью.

– А он не превратится завтра в развалинах?

– Нет. Во всяких чудовищ только или из-за ритуала, или из-за сильнейшей злобы превращаются. Как я понял.

– Вдруг обезумеет?