Амаранты. Порабощенный лис

Всего за два дня у Цумико сложились четкие впечатления об Айле. Девочка явно хотела превзойти в глазах матери свою старшую сестру. И было столь же ясно, что она намеревалась превзойти и своего отца в глазах Хисоки-сенсея. Однако Айла не сознавала, что они уже гордились ею, правда, по причинам, которые были ей пока недоступны. Вот она и искала способы отличиться. Но при этом проявляла себя как человек добросовестный и вдумчивый. Цумико снова задалась вопросом, как Санса смогла отпустить таких чудесных детей.

В этот момент Майкл и Хисока вошли в кухню, и Айла вскочила:

– Папка! Сенсей!

Майкл забрал Лилю у Айлы из рук и улыбнулся ей, так что их и без того сильное сходство стало еще более очевидным. Она была хорошенькой стройной девочкой и глазами и цветом волос пошла в Майкла. Санса заплела темно-русые волосы Айлы и закрутила в корону вокруг головы. А благодаря стараниям Гинкго корона была сплошь покрыта цветами. Девочка даже не догадывалась об этом, пока Хисока не извлек из просторного рукава горсть розовых бутонов.

– Могу ли я добавить их к цветам в твоей короне и войти в число твоих поклонников?

Испуганная Айла бросилась в холл, чтобы посмотреться в зеркало.

– Гинкго! – воскликнула она, по-детски надувшись.

– Ну Айла. Это же традиция! – Гинкго подхватил ее и принялся раскачивать взад и вперед, описывая широкие дуги.

– Прекрати! – потребовала она.

Он послушался, хотя и не отпустил ее совсем.

Поправляя выпадающий бутон, парень ворчал:

– Мне за последние пару недель пришлось пережить столько традиций, папа вел себя в девять раз хуже, чем все мои малыши. В девяносто раз хуже!

– Например? – спросила она с вызовом.

– Маникюр и подводка для глаз! – изобразив на лице страдание, прошептал Гинкго.

Он указал на отца, который все еще расхаживал во всем своем блеске.

Айла по-прежнему была настроена скептически:

– Ты переоделся?

– Первым делом! – похвастался он.

– А почему Арджент не стал?

Гинкго прошептал ей что-то на ухо, и девочка посмотрела в сторону Цумико. Затем он принялся шутливо рычать и тыкаться в нее носом, и остатки негодования Айлы сменились хихиканьем.

– Я скучала по тебе, Гинкго, – пробормотала она, покраснев.

– Правда? Может, навещу тебя как-нибудь в твоей модной академии.

Ее глаза широко распахнулись.

– Я буду твоим культурным связующим звеном!

– Это что-то вроде гида?

– Гораздо важнее!

Она приступила к длинному объяснению, в котором говорилось о новаторских стратегиях, интегрированных классах, разнообразных лекторах и культурном обмене. Это вызвало интерес у Майкла, и разговор перешел на недавние слухи о том, что наблюдатели собираются основать в Кейши среднюю школу. Пока взрослые взвешивали все за и против, Айла подошла к Цумико.

Пристроившись рядом на диване, девочка с новым интересом взглянула на нее:

– Ты избранница Арджента?

– Да. – Видимо, Гинкго предупредил девочку.

Айла осмотрела Цумико, затем лиса на другом конце комнаты:

– Тогда разве он не должен был поздороваться в первую очередь с тобой?

А девочка была очень наблюдательной. И выглядела озабоченной.

– Это амарантийский обычай? – спросила Цумико. – Я еще только им учусь.

– Обычаи разнятся в зависимости от клана. Но папка всегда сначала подходит к маме. Потому что, хотя мы все ему дороги, она – его любимица.

– Возможно, если бы Арджент был человеком, он поступил бы так же. Но, судя по тому, что я видела до сих пор, лисы обычно не столь прямолинейны.

Айла, выросшая вместе с Арджентом, согласилась с Цумико:

– Может, раз ты любимица лиса, то он подойдет к тебе последней.

– Я уверена, что так и будет, – сказала Цумико. – Но открою тебе секрет.

Девочка наклонилась ближе:

– Ты можешь рассчитывать на мое молчание.

Цумико удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

– С того момента, как Арджент прибыл, он держится за меня.

Лицо девочки стало задумчивым.

– Он так умеет?

– Да.

– Это хорошо.

– Очень. – Приятный гул прокатился по душе Цумико. Не потому, что Арджент не мог от нее скрыться, а потому, что он давал о себе знать. Любовь смешалась с нетерпением, и сердце забилось чаще.

Хисока-сенсей откашлялся:

– Думаю, мне надо кое-что сказать. Не могли бы все сесть поближе?

Он собрал присутствующих в широкий круг перед любимым местом Цумико в зимнем саду Гинкго. Хотя она знала, что произойдет, – или, возможно, именно потому, что знала, – руки Цумико начали дрожать. После всего, через что она прошла, после всех причин, по которым ей пришлось быть храброй, ее все еще потряхивало.

Санса села рядом с ней, обняв за плечи сильной рукой:

– Это хороший конец, да? Потому что это хорошее начало.

Майкл наклонился, чтобы вручить ей небольшой букетик голубых цветов.

– Букет для невесты, – прошептал он. – Или подруги, в зависимости от обстоятельств.

– Любимые цветы тети Эими, – пробормотала Цумико.

– Верно, однако именно Санса первой принесла незабудки в Особняк. – Майкл сложил руки поверх стихаря. – Это одна из традиций ее семьи, поэтому они появляются на каждом важном мероприятии.

Санса снисходительно улыбнулась:

– Хороший обычай. Очень старый. И добрый талисман для нашей Цумико, потому что они привлекут внимание Арджента.