Амазонка бросает вызов

— Да, я вчера одну пытался поймать, — улыбнулся Ямада, — но Нгуен велел не трогать, не вторгаться в её жизнь.

— Но… они же не ядовитые? — попыталась найти успокоение я. Однако взгляды парней выразили обратное. — Да ну нафиг! Ужас какой.

— В общем-то, здесь, в стенах, на них вряд ли нарвёшься, вся живность там, за калиткой, выше, в садах, полях и ущельях.

— Какая ещё «вся»? — прищурилась я в недобром предчувствии.

— Тигры, например, — сам как хищник посмотрел на меня Джунхуэй.

— Тигры?!

— А тебе разве вместе с историей об основании монастыря о них не сказали? — удивился Вернон.

— Нет…

— Well[56], - поспешил заполнить пробел в моих знаниях он, — считается, что погибающие воины самого высокого уровня — мастера, после смерти становятся духами, и превращаются в тигров, которые бродят за стеной. Они хорошая защита от врагов, даже есть истории о том, как они помогали отбиваться от нападений в прошлые века.

— А на учеников они не нападают?

— Сад и поля отгорожены от леса металлической сеткой, — присел напротив меня Диэйт, — но вообще тигры и без неё не проявляют напрасной агрессии. Мастер Лео умеет с ними как бы разговаривать. Мы пару раз видели издалека, как он их гладит, спокойно подходит к ним, чешет за ухом, как котят.

— И малой его, Хо, тоже со зверятами лопочет, — закивал Вернон, — сам по себе мальчуган тихий, но как только видит какую-нибудь птичку, ящерицу, frog… как её? Лягушку! Сразу что-то мямлит под нос, и живность замирает. Так и с тиграми, мастер Лео его к ним водит без страха.

— Значит, Хо тоже как бы… не полностью человек? — предположила я. Джунхуэй пожал плечами:

— Если мастеру Лео ввели геном тигра, это повлияло на ДНК, а, значит, могло передаться и по наследству.

— До чего наука дошла, — медленно и зачарованно произнесла я.

— Золотые спасают людей, наука спасает золотых, — просиял Диэйт, — круговорот взаимопомощи в природе.

— А науку надо спасать? — спросил пытливый ум юного Самуэля. Парни переглянулись, посмотрели друг на друга, на меня, потом на Самуэля.

— От чего её спасать, балда? — кинул в него пустую шишку, подобранную с пола, Вернон. Мальчишка увернулся.

— Не знаю, но круг же надо замкнуть, чтобы круговорот получился. Может, от людей её спасать? Чтобы использовали во благо, а не во вред.

— Он прав, — согласилась я, — многие знания нельзя свободно распространять, нельзя, чтобы они попадали в руки плохих людей. Допустим, мало кому надо знать о существовании Тигриного лога, верно? Казалось бы, это отличное место, которое дарит покой, даёт надежду, воспитывает, почему бы и не запустить сюда толпу, не устроить познавательные экскурсии? Но нет, начни сюда попадать кто попало — и всё разрушится, не будет такой гармонии, чистоты, праведности.

— Смотрю, ты прониклась, да? — ухмыльнулся Джунхуэй. Я встала на ноги, уперев руки в бока.

— Я просто очень надеюсь, что я не кто попало, которому не следовало сюда приезжать, чтобы не испортить правильности вашего учения, правильности построения вашего мировоззрения. — Вернон хотел что-то сказать, но я подняла ладонь и строго на него посмотрела. — Знаете, я думаю, что лучше буду максимально откровенной. Там, в Сеуле, в городе, я переставала общаться с теми, кто ко мне подкатывал, или ставила на место своих друзей, если они пытались флиртовать. У меня был лучший друг… один из двух. Он в меня влюбился и пытался держать всё в себе, но регулярно всё равно не получалось, и мы ссорились. И я хотела бы вести себя как-то так, чтобы не вызывать ненужных мыслей и не напоминать вечно о том, что я — девушка, но отношения между полами, видимо, всё-таки тяжёлая и путанная штука. Мне очень хочется понять, кто какую позицию должен занимать, и что делать мне, если моё самое большое желание — стать классным воином, а женщина для благополучия в мире должна варить кашу и рожать детей. Мне хочется заниматься тем, чем я всегда и хотела, и при этом не мешать вам, не лишать вас мотивации. — Остановив свою тираду, я посмотрела на Вернона: — Скажи, что я тебе не нравлюсь, а?

Зардевшись от неожиданности, он выпрямил спину. Джунхуэй на него иронично покосился, Ямада и Диэйт опустили лица в пол.

— Не могу, — набравшись смелости, сказал Вернон, — тут нельзя врать.

— Блин, — вздохнула я, и села обратно.

— Ты думаешь, ты мне помешаешь этим стать золотым? — удивился он. Я передёрнула плечами.

— Настоятель говорил, что обрести любовь предпочтительнее, чем прожить без неё, — тихо промолвил Диэйт. — Он говорил, что она наполняет жизнь смыслом, и делает нас сильнее.

— Каким образом? — хмыкнула я. — Когда влюбляешься — тупеешь, и совершаешь ошибки. Становишься зависимым и не способным думать ни о чём другом.

— Это верно, — кивнул Ямада, — поэтому я хочу остаться одиноким волком.

— Тигром, — подсказал Самуэль.

— Думаю, что если полюбить достойного человека, — вмешался Вернон, — то ошибок не сделаешь, особенно если любовь будет взаимной. Какие тогда ошибки?

Джунхуэй поднялся и, подойдя ко мне, положил ладонь на моё плечо.