Амазонка бросает вызов

Хосок поехал дальше, размышляя над тем, как всё-таки соорудить воинствующий взвод из девчонок? Особенно когда они вот так внезапно могут беременеть и срывать планы. Добравшись до дома, он дождался поздней ночи, чтобы позвонить в Нью-Йорк и не разбудить там никого; разбудил только собственную жену, когда вставал с телефоном и уходил в соседнюю комнату. Разница в часовых поясах иногда заставляла тревожить людей в неприличное время, а с Ёнгуком сейчас это было вдвойне некрасиво, была опасность разбудить и маленьких детей. Дети, дети! Хоуп никогда не хотел заводить детей и быть отцом. Он мог повозиться с чужими, поиграть и потрепать за щёчку, но воспитывать самостоятельно? Никакого восторга и умиления от младенцев, а тем более жажды размножения он никогда не испытывал. Если бы не приставания отца, требующего внука, Хосок бы и не женился никогда, а если бы и женился, то не торопился бы с потомством где-то до… смерти? Ладно, хотя бы старости. А теперь ещё и Хана наседает, она классический тип женщины, которой хочется быть домохозяйкой и матерью, и она вошла в сговор со свёкром. Им нужен ребёнок от Хосока. Чёрт! Хоуп обещал жене взяться за производство по весне, и они даже начали пытаться, но пока пронесло. Первый месяц прошёл безуспешно, у Ханы начались месячные, и супруг едва не выдал свою радость задорным возгласом. Но пришлось сделать вид, что он опечален и будет стараться лучше. Дети, дети… Почему многие не понимают, что не все их любят? И что не испытывать экзальтации до дикого визга при виде карапуза — это нормально. Кому-то хочется быть родителями — пожалуйста, кому-то не хочется — тоже человеческое право. Но скажи вслух «я не хочу детей», как тебя примут за психа и извращенца. Хоупу заранее казалось, что если у них с Ханой родится чадо, то его отлучки и «командировки» увеличатся вдвое. Он не имел ничего против детей — чужих цветах жизни, растущих на чужих подоконниках, но в своей жизни ему хотелось бы отодвинуть всё это сопливое племя подальше от себя, слишком много хлопот от них, слишком много суеты, и слишком много к ним внимания, необоснованного почёта к существам, которые даже задницу самостоятельно подтереть не могут. Почему тогда никто не бежит со слезами счастья и любви в дома престарелых? Там то же самое. Хоуп и со своей родной племянницей никогда особенно не возился, только когда она начала более-менее взрослеть. Сейчас девочке было восемь лет, и буквально последние года два-три она стала интересна собственному дяде. До этого бессознательное и невразумительное создание под названием «ребёнок» его никак не впечатляло.

— Привет, ювелир, — поднял Ёнгук, — мне начинать пить транквилизаторы? Ты без причин редко звонишь.

— Нет, к счастью, ничего не произошло, я хотел спросить совета.

— Уже лучше, у меня прям сердце отпустило.

— У нас тут есть одна девочка… уже почти родственница Намджуна — сестра его жены, пока ещё будущей. Она идеально подходит под то, чтобы быть одной из нас, вот только она женского пола.

— И?..

— Как бы ты посмотрел на то, чтобы в золотых появился женский отряд?

— Это что-то новое.

— Я знаю. Но дело в том, что мне эта идея нравится. Мне, Чимину, Ви… а вот Чонгук, например, очень против. И, могу с уверенностью сказать, что Сандо с Лео потеряли бы сознание от таких моих намерений.

— Это точно, — хохотнул Ёнгук, — эти не оценят.

— А ты? Ты бы подобное оценил? — Юрист вздохнул, взвешивая все за и против. — Я хотел приобщить Рэй ко всей этой затее, она же создала прецедент.

— Не самый лучший, — покривился Гук, невзлюбивший девушку лучшего друга давным-давно.

— Да, но она не сможет участвовать. Тебе Дэхён говорил?

— О скором прибавлении? Да, поделился. Боже, эта ненормальная станет матерью… пиздец, Хоуп. Я до последнего надеялся, что они с Дэхёном разойдутся, но теперь-то уж куда?

— Это верно, теперь никуда, — сказал Хоуп, и внутри него самого проскочила какая-то неуловимая паника, основанная всё на той же ответственности за собственных детей. Когда они появляются — это точка и безвозвратность. — Но вернёмся к женскому отряду. Ты главный среди нас, ты предводитель. Скажи, это сильно будет противоречить уставу золотых и нашим законам?

— Хоуп, можно я понаглею?

— Если только не очень сильно.

— В Сеуле главный — ты. Делай там, что хочешь. Пойми меня правильно… если будет что-то очень серьёзное, стоять на кону жизнь, я возьму на себя роль судьи, хоть я и адвокат, — посмеялся Ёнгук, — но в подобном вопросе… делай, как знаешь. Я разрешаю тебе в подобном вопросе со мной не советоваться.

— Хорошо, — Хосок помолчал, думая, почему Ёнгук не стал высказывать своего мнения? — Чонгук надеялся, что ты мне запретишь.