Амазонки и странники

Пассажирский вагон был плацкартного типа. Сашка каким-то чудом умудрился впихнуть нас в одну из «кают». Лена хотела было запрыгнуть на верхнюю полку, но он удержал ее за ногу и стащил вниз.

– Ты что?

– Ты там задохнешься. Ложитесь вниз.

Лена и Марина, без споров, заняли нижние полки, меня Сашка толкнул на пол. Мы сели и, стараясь не обращать внимания на то, что над нашими головами постоянно кто-то ходит, проносит огромные рюкзаки, передает вещи, вытащили из рюкзака спальники и тонкий пенопластовый коврик и расстелили их между полками. Верхние полки над девочками мигом были заняты. Потом туда же, наверх, на багажную полку начали закидывать рюкзаки, рискуя зашибить всех, находящихся внизу. Кто-то пребольно пнул меня в ухо сапогом и даже не заметил. Люди остервенели от усталости и напряжения и жестоко бранились, уже не обращая внимания на присутствие девушек.

Вдруг надо мной навис какой-то громадный детина с кудрявой бородой. Он оглядел нас, скорчившихся у него под ногами, и пророкотал веселым голосом, не предвещавшим ничего хорошего:

– Так, это кто тут у нас лежит? – потом он обернулся и крикнул вдоль коридора:

– Кирилл! Я тут буду!

Потом он снова перевел взгляд на нас, ухватился руками за верхние полки, так что они жалобно скрипнули, и начал пробираться в наш закуток, приговаривая в мой адрес:

– Парень голову убери, наступлю. Так, еще чуток, вот молодец, – от него несло водкой и потом.

– Эй, вы куда лезете? – окликнул его Сашка.

– Да я хотел девушек попросить мне место уступить, – невозмутимо ответствовал бородатый. – Девушки, вы ведь не толстые, правда? Давайте вы на одну полку ляжете… Или я могу на одну полку с кем-нибудь лечь, я тоже не толстый…

Бородач нагло пер вперед и явно намеревался усесться прямо на лежащую Ленку. Она неуверенно приподнялась на локте и посмотрела на Сашу вопросительно и испуганно. Тот сделал быстрое движение головой, мол: перебирайся! Лена встала и перебралась налево, к Марине.

– Вот так, вот и спасибо, – пророкотал черный бандит, даже не посмотрев на нее. Он снял с себя толстый пуховик какого-то невозможного грязно-голубого цвета, из которого во все стороны лезли перья, свернул его и положил себе под голову. Потом он отвернулся к стене и почти сразу же захрапел.

Когда поезд тронулся, верхний свет погас и вагон погрузился в полумрак, я, наконец, понял, почему Сашка не дал нам залезть наверх. В набитом разгоряченными людьми вагоне мгновенно стало нечем дышать. Лежали везде, где только возможно, все проходы были заполнены лежащими телами. Окна, разумеется, не открывались. Было жарко и влажно, как в бане, и наверху, должно быть, был самый ад. Я слышал, как люди стонут и вскрикивают во сне. Здесь, на полу, довольно сильно дуло. Я понимал, что рискую простыть, но это был хоть какой-то свежий воздух.

– Саш, – раздался из темноты тихий жалобный голос Марины.

– Что? – вполголоса ответил Сашка.

– Сколько нам ехать?

– Сколько надо. Спи.

– Саш, мы все равно не можем заснуть, – отвечала Марина, и я явственно слышал слезы в ее голосе. – Может, пока обсудим план работ на объекте?

Сашка приподнялся на локте. Лена и Маринка блестели глазами из глубокой тени. Сашка сморщился и проговорил без намека на веселье в голосе:

– Пожалуйста, спите, я вас умоляю. Нам ехать десять часов – это вечность, если не спать. А завтра будет тяжелый день. Спите.

Он лег, отвернулся и накрыл голову капюшоном.

*