Амазонки и странники

– Олегыч, ты у нас голова, – радостно проговорил чернобородый, быстро обшаривая трупы один за другим.

– А с вертолетом что? – лениво процедил третий – бледный щербатый блондин.

– Ничего, теперь его танком отсюда не снимешь. Для всех мы погибли смертью храбрых. Геройски пали на путях незаконного бизнеса.

– Повезло нам как, а Олегыч? – прошептал черный, косясь на скособоченный  вертолет.

– Везение, Коля, это игрушка «Сделай сам», – ухмыльнулся пилот. – И то, что вы сейчас пронаблюдали, это, дорогой, было не везение, а мастерство высшего пилотажа.

– Как все это? – не поверил простодушный бандит. – Вот это все? И ветки, и зарылись? И тряслось когда? Это все ты сам, нарочно?

– Ладно, пока все идет на пятерку с плюсом, – прервал его восторги пилот. – Поход еще не окончен. Через четыре дня мы должны выйти к железке, а то вправду подохнем тут. Вперед.

Трое убийц и воров молча шли по лесу. Земля под их ногами медленно шла под уклон. Пилот знал, что скоро остров кончится и перед ними раскинется самое большое болото в мире. Он был к этому готов: страдания окупятся. Груз, который они несли на себе, гарантирует им блаженную жизнь до самой смерти – там, где их никто не будет знать, там, где вчерашние подельники, работодатели и органы правопорядка не найдут их, где можно будет начать жизнь сначала. Рядом с теплым океаном. На юге, под сенью пальм. Где сиеста и фиеста. Мужчина счастливо улыбнулся. Он любил риск и еще больше любил, когда риск оправдывался.

Вдруг за стволами деревьев мелькнуло что-то белое. Пилот немедленно остановился, остановились и его спутники, с трудом погасив инерцию больших рюкзаков. Осторожно и тихо пилот сделал шаг вперед, сжав в ладони пистолет. Глаза его округлились от изумления.

Это был мальчик-подросток, одетый в белую рубаху до колен. Он шел по лесу, словно бы задумавшись, и как-то странно подергивался при ходьбе. Похоже было на то, что он здесь один. Так странно было увидеть его здесь, в глуши, вдалеке от человеческого жилья, что пилот почувствовал, как по спине его пополз холодный пот. Он сам удивился, как эта встреча его напугала, что-то в этом было нехорошее, мистическое…

– Ну-ка, лови пацана! – вполголоса приказал он чернобородому. Тот подчинился охотно. Через секунду мальчишка уже трепыхался в его огромных руках.

– Ты откуда, а, щен? – спросил пилот, нагибаясь и заглядывая в лицо мальчишки.

Мальчик загугукал что-то нечленораздельное, при этом верхняя губа у него странно отворачивалась вверх, показывая черные у корней, мелкие, как у мыши, зубы. На его бледном веснушчатом лице застыло выражение строгой, совершенно неуместной, скорби. Один его глаз был полузакрыт, другой глядел на обидчика глупо и криво.

– Чё это с пацаном? Псих, что ли? – пробормотал чернобородый, встряхивая мальчика за руку.

– Да уж ясно, что не вундеркинд, – откликнулся пилот, отрывая взгляд от мальчика и внимательно оглядываясь по сторонам.

– Откуда он взялся? Из деревни пришел?

– Тут за сто километров ни одной деревни нет, – отозвался пилот, продолжая вглядываться в кусты и стволы сосен.

– Может, из дурдома сбежал?

– Ты, Николай, у нас просто гений дедукции…

– Чё?

– Ничего. Откуда тут дурдом-то?

– Ну что, мочить пацана придется? – после небольшой паузы спросил чернобородый Николай.

– Нет, отпустить его придется.

– А вдруг он про нас сболтнет?

– Да что он сболтнет, он говорить не умеет!

– Может, лучше все-таки кончить мальчишку и в болото спустить – на всякий случай? – подал голос молчавший до этого блондин.

– А вы не подумали, что его искать будут? А? – пилот оглядел на своих спутников. – Посоображайте маленоко, шестеренками в башке покрутите. Как он сюда попал – один, псих слабоумный? Кто-то его, наверное, сюда привел или привез?.. Значит, его будут искать.

– Так не найдут же, если мы его утопим?..

– А найдут наш вертолет – вот ништяк-та! Кергец если даже на секунду усомнится, что мы мертвы, – он же нас из-под земли достанет, или как ты считаешь?

– Достанет и яйца оторвет, – спокойно согласился блондин. – А потом скормит доберманам.

– Это верно, Олегыч… Правильно говоришь… – закивал черный.

Он с неохотой выпустил мальчика, и тот сразу же осел, скуля, к его ногам. Мужчина брезгливо дернулся, пытаясь отпихнуть мальчишку:

– Ты, иди давай… Иди отсюда!