Амбер. Магическая Академия

"Всего лишь небольшой бал, Амбер! Что ты разнервничалась, глупая?! Будут танцы и шампанское!" - заявила мне мама, когда мы сидели в беседке. На бал были приглашены друзья и деловые партнеры лорда Вейра - "нужные ему люди". К тому же с визитом прибудет лорд Сомер, генерал-губернатор Изиля, "крайне влиятельный человек". Приедет не один, а с женой и дочерью, на которую у Тагора оказались далеко идущие планы.

Дело шло к их помолвке.

Меня передернуло, когда я вспомнила наш вчерашний разговор под портретами его предков. Планы Тагора простирались не только на дочь губернатора, но и, как оказалось, на меня.

Рассказать маме о его домогательствах или не стоит? Сможет ли она повлиять на младшего Вейра, если... Если сама находится в фактическом рабстве у старшего?

Промолчала, все же решив не портить такое замечательное утро, побоявшись разрушить атмосферу взаимного доверия, возникшую между нами.

Мама тем временем хлопотала по хозяйству. Проследила, чтобы армия слуг вымыла и вычистила дом, служанки натерли мастикой до блеска паркетные полы в танцевальном зале. После этого сделала несколько распоряжений насчет ужина, заглянула в винный погреб, переговорила с цветочником и горничными, уже украшавшими первый этаж.

- Мама... Ты счастлива? - спросила я у нее, когда она, закончив с делами, устало опустилась в кресле в своем будуаре.

Здесь были бежево-серебряные обои, мягкие шторы, изящная мебель из красного дерева. Пушистый ковер скрадывал шаги. Белые лилии в напольных вазах пахли нежно, но резко.

Вместо ответа Арита Вейр принялась перебирать содержимое одной из шкатулок, с дюжину из которых стояло на полированной поверхности ее изящного трюмо. Я же, устроившись неподалеку в мягком кресле, расправив подол одного из стареньких маминых платьев, что принесла горничная этим утром, любовалась ее точеным профилем и думала о том, что, несмотря на столь чудесно проведенное время, мы все еще оставались слишком далеки друг от друга.

И мне захотелось снести разделявшую нас стену, взять ее нахрапом, как восточная конница, что на маленьких крепких лошадках, словно саранча, сметала все на своем пути. Поэтому и спросила, а теперь с замиранием сердца ждала ответа. Гадала - может, мама не расслышала?!

Она же достала из шкатулки длинные сапфировые серьги, приложила к мочкам ушей. Повертела, качнула головой, дожидаясь, когда ярко-синие "слезы" засверкают в солнечных лучах, льющихся в комнату сквозь распахнутое окно будуара.

Только после этого повернулась ко мне.

- Счастлива? - переспросила у меня. - Здесь-то я уж куда счастливее, чем в той мерзкой деревне, с твоим отцом!

Я выдохнула изумленно, не ожидая такого резкого ответа.

- Мое место в столице, - продолжала мама. - Я рождена для того, чтобы... сверкать. - В подтверждении ее слов, одна из сережек вспыхнула, рассыпав синие сполохи по светлым стенам. - Твой отец больше не был в состоянии меня обеспечивать. Не мог поддерживать тот образ жизни, к которому я привыкла... Которого я заслуживаю, Амбер! А я заслуживаю жить! Жить красиво, жить среди людей, которые что-то из себя представляют. Среди вещей, которые мне дороги.

Судя по содержимому шкатулок, эти вещи стоили целое состояние.

- Но...

Хотела спросить о брачных клятвах, но мама меня перебила:

- Запомни, Амбер! Лишь сильный и обеспеченный мужчина способен сделать тебя счастливой! Конечно, брак предполагает некие компромиссы...

- Например, скотское к тебе отношение? - я все же не выдержала, но, видит Трехликий, продержалась довольно долго! - Такова расплата за подобное счастье?!

На миг мне показалось, что она меня ударит. Нет, не магией, от которой давно уже отказалась в угоду своему компромиссу, а залепит пощечину. Вместо этого мама произнесла:

- Будь добра, придержи свой язычок! Веди себя прилично, как и подобает...

- Бедной родственнице, - напомнила ей.

- Это мой дом, и тебе никто не давал право осуждать меня. Ты либо выполняешь мои правила, либо...

Стена между нами стала куда более серьезной, чем до этого разговора, поэтому я пошла на попятную.

- Не волнуйся, - сказала маме, - впредь я буду молчать. У тебя своя правда, - пусть мне и непонятная, - и у меня нет никакого права ни осуждать, ни упрекать тебя. Я лишь пыталась понять...

- Эммерих меня любит, - неожиданно произнесла мама. - По-своему, как умеет.

- А ты его? - сглотнув, спросила у нее.

Пожав плечами, мама потянулась к сверкнувшему в дневном свете рубину. Вытащила браслет, затем, поморщившись, стала выпутывать его из жемчужного ожерелья.

- Все же красное, - сообщила мне, оставив последний вопрос без ответа. - Думаю, так будет правильнее. Они как раз успеют перешить на тебя мое синее платье, а я надену новое... Эммерих привез мне его из Детрии пару месяцев назад, и у меня до сих пор не было возможности в нем показаться.