Амбер. Магическая Академия

Лизиретт все время будет рядом. Утешит, обнимет, приласкает.

Станет королевой Хастора.

Глава 16

Я зажмурилась. На миг показалось, что накрытый к ужину стол в каюте капитана лениво покачивается, словно переваливается с ноги на ногу. Впрочем, так поступали и другие предметы интерьера – полки, заставленные книгами и заваленные свитками, какие-то лари и сундуки по углам каюты, кровать, застланная расшитым жар-птицами одеялом. Мне опять стало дурно, и, вцепившись в угодливо подставленный локоть капитана, я шумно засопела, пытаясь подавить ставший привычным приступ тошноты.

Шел уже пятый день, как я была пленницей на «Синем Лебеде», и вот уже почти сутки, как меня перестало выворачивать наизнанку при любом дуновении ветра. Сейчас же вновь показалось, что морская болезнь подступила близко-близко.

Напрасно корабельный лекарь пытался утихомирить мой взбунтовавшийся желудок! Магия на закованную в браслеты из амарилла пленницу не действовала, а настойки мне не помогали. Наоборот, от них становилось лишь хуже. Наконец, посоветовав мне больше пить, лекарь заявил, что я скоро привыкну, но тут же с сомнением добавил, что не все рождаются моряками.

Согласна, не все! Во мне текла драконья кровь, и после того, как я впервые покорила небо, оно постоянно меня звало, манило к себе. Поэтому, вытянувшись на узкой койке, я часами смотрела в маленькое окошко своей каюты, мечтая вырваться на свободу. Но пока что мой удел – бескрайняя морская гладь, то покрывавшаяся темными волнами, словно недовольная всем и вся, то застывшая и мягкая, словно уснувший котенок.

По ней скользил «Синий Лебедь» с двумя кораблями сопровождения.

Кое-как свыклась с качкой я лишь на четвертый день. Морская болезнь немного отступила, но затаилась где-то неподалеку. Меня пригласили на ужин к капитану, впервые выпустив за пределы крошечной каюты, моего нового «дома». В нем – четыре стены, три шага в одну сторону и два в другую, узкая койка, пустой сундук, служивший одновременно столом, стулом и полкой для любезно одолженных капитаном Сандором книг, и ночной горшок под кроватью. А еще – маленькое окошко, в которое я давно уже не видела берега.

От Хастора нас отделяли бескрайние просторы Срединного Моря.

Я уже знала, куда мы плывем, и что мне уготовано в конце пути, и еще то, что разжалобить капитана не удастся, сколько бы я ни плакала и ни молила о пощаде. Впрочем, я не плакала и не молила, поняв, что слезами его не пронять. Симон Сандор, урожденный центаринец, дезертир из военного флота, давно уже промышлял контрабандой – трюмы «Синего Лебедя» были под завязку забиты нелегальными товарами. Но это еще не все – он похищал и перевозил в Остар таких вот… идиоток, как я, угодивших в ловушку собственной доверчивости.

Где-то под жарким небом Остара в роскошном дворце предавался радостям жизни его постоянный заказчик, и юная, трепетная магисса, закованная в браслеты из амарилла, со стертыми в кровь запястьями от тщетных попыток их снять, предназначалась шейху Улату, любителю западных дев. Меня ждал его гарем, в котором уже содержалось две сотни наложниц. Впрочем, точного числа Сандор не знал, зато огласил сумму, за которую собирался меня продать.

Десять тысяч остарских динариев… Чтобы оплатить мою стоимость, неплохому магу из Изиля пришлось бы прилежно работать года эдак четыре!

– А если я не понравлюсь шейху? – спросила у Сандора, когда он навестил меня первый раз.

Капитан в цветастых выражениях заверил меня, что шейх останется в полном восторге от нового приобретения.

– Возможно, он даже увеличит сумму, – довольным голосом заявил мне. – Такие красотки всегда в цене!

Встречное предложение вернуть меня в Меерс и получить куда большую сумму от правящего дома Хастора капитана не заинтересовало. Напрасно ему твердила, что мой жених – Эрвальд Хасторский, а мой отец – крайне высокопоставленный вельможа из Центарина, Сандор остался верен своему заказчику. К тому же какие у него гарантии, что Эрвальд расплатится за меня звонкой монетой, а не прикажет отрубить ему и команде головы?

Шейху он доверял и собирался довезти свой «товар» в добром здравии, поэтому при первом же приступе морской болезни прислал ко мне лекаря. К тому же приставил молчаливую темнокожую горничную – молодую и проворную, откуда-то с окраин Обитаемого Мира. Ее звали Маиса, и у нее были жесткие черные кудри, милое личико и проворные руки. Говорила она на хасторском куда хуже моего, поэтому мы общались преимущественно знаками. Зато Маиса не страдала от качки и безропотно помогала мне в первые дни, когда мы попали в «небольшой попутный ветерок» – как выразился лекарь. Корабль гнало к берегам Остара, но при этом било волнами так, что я ни о чем не могла подумать – ни об ужасе собственного положения, ни о предательстве Эстара, ни о своем настоящем женихе Джее Вилларе, ни об Эрвальде Хасторском, которые, несомненно, будут меня искать и обязательно найдут, и капитану с его командой не поздоровится!