Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить

Я вжалась в кресло, чувствуя, как нарастает волнение. Флешбеки атаковали и не давали вернуться в реальность. А в ней, в настоящем времени, Ильяс взял осторожно мои ладони в свои и поцеловал пальцы, всматриваясь в глаза. Как раньше. Как в моей прошлой жизни.

– Теперь можем поговорить, – он впервые за все время подал голос. До этого мы катались в полной тишине. Даже музыку не включали.

– Давай поговорим, – наши пальцы переплелись, и парень усилил хватку, снова касаясь губами моих рук, отчего по всему телу разлилось нежное тепло.

Я прикоснулась к лицу Ильяса и начала осторожно изучать его. Он прикрыл глаза и улыбнулся, на щеках появились соблазнительные ямочки, которые так мне нравились. Я провела большим пальцем по родинке на щеке, обводя контур нижней губы, немного оттягивая ее. Ильяс поймал мой палец губами и поцеловал его, слегка прикусывая, переходя с поцелуями на внутреннюю сторону ладони. Затем приложил мою вторую руку к своей груди и снова посмотрел на меня:

– Я за тобой вернулся, Мышонок. Хочу забрать тебя из этого пекла. Тебе здесь не место. Ты создана для другого.

– Для чего? – еле слышно спросила я, чуть дыша. Так, словно боялась спугнуть мгновение.

– Быть любимой. Ты же мой маленький Мышонок, о котором нужно заботиться, – он снова начал целовать мои пальцы, – мне больно смотреть на тебя, такую загнанную и испуганную. Поехали со мной.

– Не могу, Ильяс, – я покачала головой и скривилась, сдерживаясь, чтобы не заплакать, – он найдет нас и убьет. От него не убежать и не скрыться.

– Я найду способ спрятать нас. Ты веришь мне?

– Верю, но Захар… – я задышала ртом, – не могу… не могу оставить его безнаказанным…

– Забудь о мести! Она разрушительна! Оставь прошлое позади. Я предлагаю тебе сейчас начать все заново. Только ты и я. Как мы и хотели. Мышонок, неужели ты не хочешь?

Он обнял мое лицо ладонями и притянул к себе. Оказался так близко, что у меня перехватило дыхание. Я облизнула губы, смотря в родные карие глаза, утопая, теряясь в них. А когда парень коснулся меня поцелуем, зажмурилась, борясь с дрожью, пронзающей все тело. Ильяс ласкал мягко, аккуратно, смакуя и наслаждаясь. Я приоткрыла рот, позволяя влажному языку проникнуть внутрь и начать неторопливо нежить мой язык и небо, заставляя сердце учащенно биться, а душу – стонать от удовольствия.

Уже через мгновение я постанывала ему в рот, шепча, как скучала и как мне его не хватало. Зарывалась пальчиками в его волосы, притягивая к себе. Он мой, самый нежный, родной… Мой Ильяс, который готов на все, чтобы я была счастлива. До безумия любимый мужчина, с которым я так хотела быть рядом. Готова была умереть за него и не хотела жить, когда узнала, что его больше нет. А сейчас он здесь и предлагает уехать. Забыть весь этот кошмар и наконец стать счастливой.

– Мой Мышонок, как же я люблю тебя, – сбивчиво шептал он, прикусывая губы.

– Еще, скажи еще раз, – просила я, упиваясь этими словами, которые мне никогда не говорил муж.

– Люблю, люблю тебя. Сине үлеп яратам. (я до смерти люблю тебя, татарский).

– Подожди, – я попыталась отдышаться и отстранилась, – Ильяс, ты говорил, что был в тюрьме. Расскажи. Расскажи мне все, что с тобой было за это время.

Он нехотя откинулся на сиденье и положил руки на руль. По тому, как пальцы постукивали по поверхности, было заметно, что он нервничает. Но Ильяс сам предложил поговорить. Я должна знать правду.

– Я приехал к сестре, – начал он и сжал руки в кулаки, – ее сильно избили. Она мне еще по телефону сказала, что мне передавали привет. И надо сказать, что меня ждали. Как только я вышел из больницы, ко мне сразу подошли ребята и… Камил, – он повернулся ко мне: – Ты же знаешь, я никогда не буду поджимать хвост. Подрался, да. Но я не знал, что один из них окажется полицейским и меня закроют на три недели. Я бы и дольше там просидел, пока ко мне не пришел один человек и не объяснил, что со мной будет дальше, если я не откажусь от тебя.

– Что? – я подскочила в кресле, не веря в услышанное.

– Твой отец избил мою сестру, подослал людей и посадил меня за решетку. Мне удалось связаться с человеком, который помог выбраться, и я приехал в город. Но к тебе подступиться не смог. Дальше ты все знаешь.

– Ты хочешь сказать, что мой отец попросил, чтобы Инзилю избили? – я не верила своим ушам. Папа не мог. Он не такой.

– Мне неприятно говорить тебе об этом, но это так, Мышонок, – грустно сказал Ильяс.

Я уставилась на свои ладони. Не из-за Назара я стала такой жестокой. Это у меня в крови. От отца. В голове снова промелькнули злобные глаза того человека в маске, которого я застрелила. Вздрогнув, пытаясь избавиться от навязчивого воспоминания, я решила перевести тему.

– Ты так и не ответил на вопрос, – снова заглянула ему в лицо и двумя пальцами схватилась за подбородок, – кто, черт возьми, помог тебе устроиться к Назару и как ты сможешь нас спрятать?

– У меня есть тоже связи, Камила, – вкрадчиво ответил Ильяс.

– Допустим, – я не верила, что есть способ спрятаться от Назара, – но ты не назвал мне имя.

– Зачем тебе это знать?