Амбровое дерево (ЛП)

Потому что с того самого дня, как я впервые встретила Ника на той грязной свалке, Линдси уже проникла до мозга его костей. Потому что пока я счастливо мечтала о совместной жизни с ним, она неумолимо тянула его к себе каждый раз, когда он уходил от меня. И я была слишком глупа, слишком невинна, чтобы понять, что происходит, когда все знаки были прямо передо мной. Даже если это было только в моих собственных глазах, она унизила меня, заставила выглядеть и чувствовать себя дурой. И хотя я ненавидела Ника за то, что он сделал со мной, на самом деле я винила Линдси. И не без оснований, как я выясню это спустя еще один месяц. Я подозреваю, что, если бы я знала, что принесут следующие несколько недель, я бы собрала свои вещи и уехала из города прямо сейчас.

Начало конца началось на следующий день после того, как моя семья уехала в Харди.

 

Тетя Дарла и тетя Джейн заранее приготовили достаточно еды, чтобы хватило Судье на месяц, но я беспокоилась за него. Иметь еду и заставить его ее съесть – это две разные вещи. Я наведалась к нему в пятницу вечером, и действительно, он ничего не ел.

– Я совсем не голоден, – он сердито посмотрел на меня из своего мягкого кресла в гостиной.

Уперев руки в бока, я смотрела прямо на него.

– Ты будешь есть, даже, если мне придется заставить тебя.

– Они больше ничего не солят и прячут шейкер там, где я не могу его найти.

– Ты же знаешь, как соль влияет на твое кровяное давление.

Он потряс газетой и вернулся к чтению, изо всех сил стараясь скрыть улыбку, играющую на его губах.

– Не знаю, какой толк человеку жить еще несколько лет, если он не может ими наслаждаться.

Иногда мне казалось, что Судья ведет себя так сварливо потому, что ему нравится лишнее внимание, которое он получает. Мне пришлось стоять над ним и спорить за каждый кусочек, который он съел. Это еще больше укрепило меня в мысли, что он должен хорошо позавтракать, поэтому я поставила будильник, прежде чем лечь спать. Я приготовила ему овсянку с изюмом и коричневым сахаром. Это было его любимое блюдо, и я знала, что он не сможет сопротивляться.

В субботу утром пронзительный звон моих часов выдернул меня из сна, и я зевнула, пока искала зеленый шелковый халат, соответствующий моей сорочке. Халат и сорочка доходили до середины бедра, но я пока не беспокоилась о том, чтобы одеться. Поблизости не было ни одного соседа, который мог бы меня увидеть, и я не думала, что сегодня будет работать команда Ника.

Прошлой ночью шел дождь, и гром гремел так сильно, что сотрясал стропила сарая. К тому времени, когда я вышла на улицу, солнце грело уже достаточно сильно, чтобы в воздухе чувствовалась влага, создавая ощущение, будто я попала в паровую баню, отчего шелковая сорочка мгновенно прилипла к моему телу.

Прямо перед сараем была небольшая лужица грязи, и когда я приготовилась через нее перепрыгнуть, слева от меня раздался голос.

– Ты всегда так бегаешь по утрам на улице? Потому что, если это так, мне нужно будет приходить сюда каждый день пораньше.

Я попыталась остановиться, но мое тело уже набрало достаточно инерции, чтобы перепрыгнуть через лужу. В итоге я покачнулась на краю за секунду до того, как моя нога приземлилась прямо в воду, грязь хлюпала между пальцами.

– Черт, – пробормотала я себе под нос, прежде чем оглянуться через плечо на Ника. Он стоял рядом с «Шевроле», подняв капот. – Что ты здесь делаешь? – я вытащила ногу с сосущим звуком, а затем пошевелила пальцами ног, пытаясь стряхнуть грязь.

Все, что мне удалось сделать – это еще больше ее размазать.

Он пожал плечами.

– Я не мог уснуть, поэтому решил зайти и посмотреть, что нужно для «Шевроле», чтобы снова привести его в порядок.

Все время, пока Ник говорил, он шел ко мне. Подойдя, мужчина достал из заднего кармана бумажное полотенце, присел на корточки и поднял мою ногу. Мне пришлось ухватиться за его плечо, чтобы не упасть, пока он вытирал грязь с моей ноги.

Ник поймал меня в уязвимое время, когда я была еще полусонной, неподготовленной, вся моя защита была сломлена. И пока я боролась с этим, мое предательское тело покалывало сверху донизу от его прикосновения, настаивая на том, чтобы вспомнить, каково это – заниматься с ним любовью. Его руки двигались по моей коже, скорее в попытке приласкать, чем в попытке стереть грязь, и плоть под моей ладонью была мускулистой и твердой, как камень. От этого мужчины исходил жар, стремившийся поглотить меня.

Мысленно я покачала головой, пытаясь избавиться от оцепенения, в которое впала. Мне пришлось откашляться, прежде чем я смогла заговорить.

– Я сказала Дэниелу, что он может поработать над машиной. Я не помню, чтобы это предложение относилось и к тебе.

Ник поднял голову, взглянул на меня пристальным взглядом, пока не встретился с моим, и мужчина даже не попытался отпустить мою ногу. Его пальцы сжались чуть ниже моего колена, как будто он намеревался оставить их там навсегда, его большой палец медленно двигался по моей коже. Когда Ник заговорил, его голос был хриплым, и это больно задело мои нервы.