Амброзия

– Тише, не спорь, – вдруг сказал над ухом Власов. – Давай дадим ему то, что хочет…

Лина коротко кивнула.

– Решила мою душу полечить?! – заорал Герман. – Мамашка твоя тоже клялась, что хорошая, что верная, а… – он тяжело вздохнул и качнулся. Кирилл дернулся вперед. Прогремел выстрел. Лина закричала, Власов взмахнул руками и рухнул на пол, как бревно, зацепив головой каменный постамент. Чаша зашевелилась угрожающе, но не упала, а так и застыла на краю.

– Не-е-ет! – выкрикнула еще раз Лина и ринулась к Кириллу. Грохнул выстрел: сверху просыпалась штукатурка, и черное дуло угрожающе уставилось в лицо. Герман знал, что пуля ее не возьмет, но не знал, что будет, если Власов умрет. Стало по-настоящему страшно. Смерть не приходит в привычном облике к таким, как она, а выбивает настоящую личность и превращает человека в жуткое нечто. Лина никогда не видела трансформацию, но слышала многое и надеялась, что ее никогда это не настигнет. Верила, что успеет себя вылечить и умрет обычным человеком. А не чудовищем.

Она глядела в дуло, а думала о Кирилле и своей судьбе. Они будто связались с ним, переплелись. Лина не могла понять, чего боится больше: настоящей смерти Власова или рождения его второй личности, которая вырвется наружу, как только сердце остановится.

Смело шагнула ближе, чтобы проверить пульс.

– Отойди от него! – прошипел Герман. – Застрелю, зараза! Не умрешь, но и вылечиться не сможешь, сука!

Он вытащил оставленный на ступеньках рюкзак и бросил к ее ногам.

– Начинай. Испытывать будешь на нем, так что поспеши, если хочешь, чтобы твоя еда выжила.

– Не нужно, прошу вас…

– Ты грязная и мерзкая тварь, не способная сопереживать или любить. Не притворяйся! Тебе ведь все равно, что будет с ним, со мной, – Герман не кричал, но говорил резко и грубо и все время тряс пистолетом. – Мать твоя клялась, что любит, убеждала, что борется со своей темной сущностью. Клялась, понимаешь?! И убивала меня медленно и незаметно: по капле высасывая, пока не загнала на больничную койку окончательно! А потом еще и легла под другого, потому что ей всегда было мало! Я не верю, что ты моя дочь, и никогда не поверю. Вари, давай!

Он захрипел и, скорчившись от боли, оперся рукой о стену, но дуло не опустил.

– Быстрее!

Лина раскрыла рюкзак, все время поглядывая на Кирилла. В полумраке почти не видно было, куда Герман попал. Если в сердце, то у них осталось немного времени, и варить эликсир бессмысленно. Вряд ли кто-то выживет после пробуждения второго Кирилла. А когда умрет она, на волю выберется та, которая столько лет находилась в тени.

– Как же приятно осознавать, что твои дни сочтены.

– Я просто так не сдамся…

Глава 28. Рецепты бывают разные

В рюкзаке нашелся фонарь. Мягкий свет проложил полоску по полу и осветил бледное лицо Кирилла.

– Не гляди, – тихо сказал Герман. – Время тратишь.

Лина дернулась, когда разглядела под Власовым лужу темной крови. Мертв?

Рецепт был под рукой. Травы и ингредиенты Лина разложила на подоконнике, что растрескался от времени выраженным кракелюром.

Крошка янтаря, еловые иголки, засушенные ягоды земляники, горсть пшеничной муки, щепотка соли и веточка амброзии. Пришлось брать ее голыми руками. И последний ингредиент – кровь. Но какая – не уточнялось. Скорее всего, Герман уже пробовал простую, и эликсир не сработал, а какая нужна ученый так и не признался. Вот и получается, что кровь нужна особенная…

Лина сложила все ингредиенты в чашу и достала из рюкзака Кирилла нож. Именно он проложил между ними хрупкий мост. Если бы не та нелепая рана, Кэйса бы выдержала и не искусилась, а так… Но что теперь говорить? Вряд ли Власов выживет после пули, тем более, лекарство бессмертия ему не поможет, но говорить об этом Лина не стала.

– Ты слишком спокойна, – заговорила Темная. – Не жалко паренька?

– А тебе?

– Да мне вообще плевать. Я же тварь, что тебя травит и с которой ты никак не сживешься.

– Зачем тогда спрашиваешь?

– Хочу поиздеваться. Разве не ясно? И убедиться, что Герман прав, и ты просто не способна любить.

– Ты права. Я не люблю и любить никогда не буду. Так что сиди молча и радуйся, что не голодна, потому что, если Кирилл сейчас умрет – тебе будет плохо.

Темная засмеялась. Трескуче и почти взрывая изнутри череп, отчего Лина чуть не завалилась головой вперед, прямо в чашу.