Амброзия

– Что? – Лина привстала на локтях, но тут же провалилась в песок по плечи. Выбралась и отряхнулась.

Темная растянулась рядом, а затем растворилась среди золотых частичек, превратившись в несколько холмиков. Лина присела, набрала в кулак песчинок и рассыпала их перед собой. Они замерли перед глазами и сложились в куб размером с авто. Он развалился на равные части, создав вместо себя тысячи копий, и разлетелся на десятки метров в стороны.

– Я – не просто вирус, Ли-и-и-на-а-а, – голос Темной казался плоским, юрким и свистящим, словно синтетическим. Мелкие квадраты сложили мозаику в воздухе, нарисовав перед Линой ее лицо размером с огромный экран. Темная растянулась в ехидной улыбке. – Я – компьютерный вирус. А ты – подопытная, как и Кирилл. Он – поврежденный. Его программа битая, но для тебя Аконит приготовил особый код.

– Врешь ты все. При чем здесь пустышка-программа, возомнившая себя Богом? Никогда в него не верила.

– Думаешь, что он об этом не знает?

– Да мне все равно, если честно. Он – всего лишь набор единиц и нулей. Верить, что он может творить чудеса и создавать миры, не собираюсь.

Лина подошла ближе и коснулась парящего кубика, где двигался глаз Темной. Крупные ресницы хлопнули прямо на ладони, а зрачок завертелся, будто не мог сориентироваться. Куб захрустел под пальцами и рассыпался красной крошкой.

– А оборотни? – спросила Лина и отвернулась. Она слышала, как катится следом сухой песок, и видела сбоку, как ее точная копия материализовалась рядом.

– Обычная генная мутация. С помощью нужных клеток можно сделать, что угодно. Грубо говоря – ГМО. Ты же биолог, должна это понимать.

– Я видела, как Кирилл превращался. Хочешь сказать, что он – тоже ГМО? Хочешь сказать, что нет никакого эликсира?

– Именно это я тебе и говорю. Ваш поход – просто повод тебя испытать, тебя переключить на другую программу. Вирус – то есть я – займет твое место и станет жить в реальности. Аконит планирует заселить так весь мир, но пока опыты проваливались, и оборотни, как ты их называешь, повреждались.

– Звучит, как бред. Наверное, я крепко уснула, и мне просто сниться полная ересь. Не верю тебе. Вот так, – Кэйса пожала плечами. – Как не верю и в твоего всемогущего Аконита. В городах он, может, еще и властен, а где он здесь – в дикой природе? Где?

– Уверена, что дикая природа – реальность, а не часть кода?

– «Матрицы» пересмотрела, что ли? – хмыкнула Лина. – Какое старье. – Глянула на марево и поймала в нем свое отражение, будто в зеркале. Поправила темные волосы, убрала их за спину. Удивилась белому сарафану – непривычной для нее одежде – и заметила червоточину в нижней части дрожащего стекла. Ткнула пальцем, отчего легкий разряд тока прошил руку.

– Это тоже код? – показала Темной и та заверещала, как резанная свинья. Песок заметался. Стал счесывать щеки и разрывать кожу. Он толкнул Лину от «зеркала», будто не хотел, чтобы она ступила в него.

Ангелина ринулась мимо фантома, навстречу разрывающему ветру с крупинками песка. Пустыня поплыла перед глазами, будто растаявшая восковая картина от паяльника. Проплешины со рваными краями пропустили из зеркала черный свет. Он манил и звал. И чудился голос, что дороже всех на свете:

«Держись, Лина. Я вытащу тебя отсюда. Есть еще немного времени, мы сможем».

– Стоять! Не вырвешься! Я займу твое место, я буду жить вместо тебя-а-а-а! – Темная вцепилась в волосы и дернула Лину назад. Впервые за все время, что Кэйса здесь находилась, стало больно. Горели руки и лицо. Пузыри лопались и проливали на кожу ядовито-желтый гной.

Лина рухнула на колени и не смогла дотянуться до края «зеркала». Оно мерцало черными сполохами и пропускало обрывки мягкого голоса:

«Ты очень нужна мне. Лина, очнись…»

К голосу добавился жуткий грохот, а затем мир перевернулся, и Лина покатилась по кровавой песчаной дюне. В спину лился ехидный синтетический смех.

– Ты навеки будешь заперта в исходном коде. О тебе никто не вспомнит, потому что некому. Власов вернется домой, к жене с ребенком, а ты останешься песком. Здесь!

Кубики заплясали, сошлись в силуэт, разлетелись, будто дразня, а потом Темная уверенной походкой пошла к мареву.

Лина боролась с болью и ползла. Стирала ладони, колени и уже не чувствовала тела. Будто она превратилась в песок, рассыпалась на мелкие частицы и потерялась в этом бесконечном красном сухом море.

Стало пусто и холодно. Оттого, что Темная права. Кому она нужна? Кириллу? Тому, кто выпил ее без остатка ради себя и будущего с другой? Тому, кто говорит, что нужна, но нужна ли на самом деле? Или только тело, что может его накормить? Это сможет сделать и ее отражение.

«Не сдавайся!» – взорвался со всех сторон голос Кирилла.

– Я больше не могу, – прошептала Лина и упала в песок, провалившись в него с головой. Крупинки забили горло и насыпались в нос. Какое-то время Кэйса боролась и пыталась выбраться, но потом отпустила себя и пошла на дно.

Красная муть быстро сжималась в черную точку.