Амброзия

Он наклонил голову и прищурился. Девушка не казалась уже слабой и беззащитной. Лина улыбалась, глаза горели, а на щеках появился румянец. Что за глупости она творит? После того, как Кирилл чуть не убил ее, бездумно снова идет в его объятия? Неужто не соображает?

– Не посмеешь, – злобно выдавил и вернулся на кушетку. Лег и закрыл глаза.

Ангелина молчала и не двигалась. Только слышно было, как хрустит старая ткань под ее худенькими пальцами. И грохот над головой затих, будто оборотень прислушивался к тишине.

– Или ты идешь со мной, или я буду на полу лежать…

– Не шантажируй, – Кирилл не открывал глаз, но слышал, как она опускается.

– Это не шантаж. Я просто хочу взять желанное. Мне это тоже нужно, как и тебе.

– Ты умрешь, если я снова не удержу контроль.

– Не умру, а просто освобожу место той, что сидит внутри. Мне все равно от нее не избавиться, – голос приглушился.

Власов поднял голову и увидел, что Лина спрятала лицо в ладонях. Девушка резко вдохнула и выпалила:

– Все это нереально, Кирилл. Мы будто в какой-то игре на выживание. В жизни так не бывает.

– Не мели ерунды.

– Стой, выслушай до конца, – она растопырила пальцы и выставила руку вперед, словно отталкивалась от невидимой преграды. – Темная говорила, что наше раздвоение – это программа Аконита по заселению в реальный мир нужных ему компьютерных личностей. Мы называем их вирусами.

Кирилл только фыркнул, но Лина не обратила внимания и дальше говорила:

– Ты же победил своего монстра? Как ты это сделал? И почему не перешел, как Наум?

Кирилл дернулся. Знать правду ей необязательно, и так слишком близко она подобралась.

– Не забивай себе голову, – проговорил и снова прикрыл глаза.

Лина долго молчала, а затем прямо над головой заговорила:

– Ты что-то знаешь. И об эликсире, и об этом месте, и о той, кто внутри меня сидит. Ты ведь знаешь ее? Я права? – девушка наклонилась и, злобно поджав губы, опустила вдоль тела побелевшие кулаки. – Права, – сказала разочарованно и отвернулась. Пошарила взглядом по коморке и схватила нож, что лежал на уступке.

– Мое тело может регенерировать. Быстро и незаметно, – она провела лезвием по пальцам и показала Кириллу тонкую кровавую полоску, что на глазах превратилась в красную пыль. – Даже ожоги на руках прошли. Заметил?

– К чему ты клонишь? – вскинул голову и стиснул челюсть.

– К тому, что в моем теле можно скрыть…

Он не успел дернуться, как Лина поддела кожу и рассекла руку от кисти до локтя. Кончик ножа проник в кровавую щель и цокнул в тишине о тонкую пластину.

– Чип, – договорила девушка и осеклась. Нож рухнул к ее ногам, а в пальцах осталась зажата ее Темная половина. Она сама от нее избавилась, но не знала, что теперь путь в город навсегда отрезан.

– Ты знал, – Лина говорила тихо и разочаровано. – Знал, что она меня мучает, на что подбивает и как путает мысли, и ничего мне не сказал.

– Я не мог, – потянул ее к кушетке, оторвал кусок своей футболки и крепко перемотал окровавленную руку. Лина запрокинула голову и стеклянным взглядом стала изучать глиняный потолок с металлическими островками. Фонарь потускнел, задрожал и потух. Заряд кончился.

– Не мог… – прошептала и затихла. – Она чуть не… – голос врезался в уши колючками. Едкими, яростными, болезненными.

Кирилл обнял ее порывисто и почти закричал:

– Я боролся за тебя! Поверь, и сделал бы это снова, если бы пришлось.

Лина оттолкнулась.

– Ты боролся за себя. Ждешь, что я восстановлю силы и напою тебя.

– Неправда, – стало обидно, ведь звучало грубо, но Лина была права – без нее он не выживет, как и она без него. Оттянул от себя жаркое тело и силой затащил в комнату, натыкаясь в темноте на углы. – Если ты мне так нужна была только для этого, почему же я не воспользовался?

Лина молчала, а он выливал душу:

– Почему сидел около тебя, поил, умывал, переодевал всю неделю? Я мог просто уйти, бросить тебя здесь подыхать, но не сделал этого!

Отошел к стене, нащупывая руками опору. Мрак затмевал душу и не проникал в глаза. Хоть как не хлопай ресницами – не видать даже силуэтов.

– Правильно, не сделал, всеми силами боролся за мою жизнь, чтобы потом снова выпить!

– Дура! Какая же ты дура, Лина! Так сложно поверить, что я люблю тебя? Так сложно это увидеть и почувствовать?

Укусил руку. Зачем сказал? Глупо-глупо-глупо… Не нужны ему эти привязанности, не нужны обязательства. И она не поверит.

Лина была где-то перед ним, но не издавала и звука. Не шевелилась и, казалось, не дышала.

– Я мог позволить Темной прорваться и точно также напиться, – сказал едва слышным шепотом, – но мне ты нужна.

Кирилл, ничего не видя, поплелся к выходу и стукнулся головой о камень. Зашипел от тупой боли.

– А жена? – полетели ожидаемые слова в спину. – И дочь…

– Только дочь, – отрезал Власов и вышел в коморку. Нащупал тапчан и устало сел.