Амброзия

Крепкая рука пробила чернь и, схватив Ангелину за плечо, потащила вверх, вырывая ее из плена живого песка. Не хватало воздуха, грудь сдавило острым спазмом. Губы раскрылись и выпустили не то крик, не то сип.

Ангелина распахнула глаза и уперлась в непривычную темноту.

– Все… Все хорошо. Тише-тише… – Кирилл притянул ее к себе и поцеловал в лоб. – Ты молодец!

Глава 41. Это всего лишь сон

Когда вернулся в дом, Ангелина сначала дрожала, а потом ее начало колотить. Так сильно, что она слетела с кровати и ударилась рукой об угол. Перемотал ушиб, сорванные ожоги сукровицей промочили бинты, и подложил с краю кровати подушки, чтобы Лина снова не свалилась. Долго сидел рядом и смотрел на измученное худое лицо. Какая она чистая и нежная, и столько бед выпало на одну душу.

– Ты очень нужна мне, – прошептал, зная, что Лина не слышит. Но услышит ли когда-нибудь? Амброзии больше нет в доме, но девушка не просыпалась, будто что-то или кто-то держит ее во сне. В болезненном сне.

Опустил голову и прижался к ее груди щекой. Маленькое сердце билось слабо и едва слышно. Хотелось рыдать, как мальчишка. Когда болела Настя было так же больно, словно что-то лопалось под ребрами, будто тело разрушалось и изламывалось на сегменты. Он виноват во всем.

– Лина, очнись… Ты нужна мне, слышишь? – вцепился в ее хрупкие плечи и немного встряхнул. – Не потому, что голоден, нужна… Я просто люблю тебя…

Лина дернулась, и в дверь громыхнуло что-то тяжелое. С улицы донеслось рычание и вой. Похоже, хищники ждали, пока они истощат силы и не смогут защищаться. Вовремя решили напасть.

Дерево за окном захрустело, старая штукатурка просыпалась на голову и украсила черные волосы девушки мелом, будто снегом.

Ее подкинуло с неведомой силой. Она выбросила руку и оттолкнула Кирилла к шкафу. Перевернулась на постели, как юла, и замерла. Власов подвинулся ближе и опешил от звериного взгляда, что уперся в переносицу. Это не она!

– Вот и встретились, красавчик.

– Где Лина?

Кулаки сжались, кожа натянулась. А грохот и вой на улице повторились.

– О, Наум вернулся? Расходный материал, – ехидный голос пропорол гул.

Девушка приподнялась немного, но внезапно рухнула назад от слабости. Кирилл воспользовался моментом, ринулся быстро вперед и пережал ей горло локтем, а затем перехватил руками. Тонкие пальцы прокололи кожу, отталкиваясь, и Оборотная Лина зарычала и показала острые клыки.

– Я же тебя левой пяткой! Дай только силы восполню… – она захрипела.

– Не успеешь, тварь! Верни ее! Сейчас же!

– Поздно. Ее клеточки уже жрут наниты, – она отпустила хватку и слащаво улыбнулась. – А ты что? Влюбился? Такие, как ты, любить не умеют. Кирилл умеет только убивать. Кирилл умеет только пить: большими глотками без остатка. Особенно с наслаждением ты выпиваешь своих прирученных женщин. Лина знала, что ты не остановишься!

Он сильнее сдавил тонкую шею. Позвонки захрустели, а Темная захрипела. Край губ украсила капелька крови.

– Я люблю ее и не отдам тебе, – сжал сильнее руки до хряскающего под пальцами звука. – Отпусти же! Сука! Отпусти ее, сейчас же! Ангелина, не сдавайся!

Девушка замахала руками, будто пытаясь ухватиться за что-то в воздухе. Нащупала его плечи и потянула на себя: казалось, что она вырывалась из зыбкого песка или спасалась от утопления. Черные зрачки сузились, раздались в ширину и выпустили наружу голубой, настоящий цвет ее глаз. И Кирилл отпустил пальцы.

Лина высоко закричала и бросилась к нему.

– Все… Все хорошо. Тише-тише… – Кирилл притянул ее к себе и поцеловал в лоб. – Ты молодец!

***

Темнота и тишина разбавлялась одинокими ударами в дверь. Снаружи что-то было. Лина прижалась к Кириллу, но сказать ничего не смогла. Шею и горло обжигало, будто ее из петли достали.

– Нам нужно спрятаться, – очень тихо произнес Кирилл. Посадил ее и убедился, что Лина не упадет.

Штукатурка отваливалась пластами с потолка и падала на голову от толчков с улицы. Затем что-то юркнуло мимо стекла. Большое и лохматое.

– Здесь некуда, – просипела Лина и обхватила рукой горло. – Воды…

– Потерпи немного, – шепнул Кирилл и подхватил ее на руки.

Перенес в еще более густую темноту. Грохот отдалился, но участился.

– Это Наум? – прошептала Лина и дернулась, когда удар оказался над головой.

– Дом ветхий. Не выдержит, – Кирилл говорил тяжело и прошел еще немного. В самый дальний угол второй комнаты. Здесь пахло известняком и глиной. – Прижмись ко мне сильней, обхвати ногами бедра и держись крепко за шею.

Лина не переспрашивала, вцепилась в мягкую ткань его футболки и неосознанно задержала дыхание. До ушей долетала возня на потолке, крошки и пласты штукатурки разрывались и оголяли деревянные балки исполосованные шашнем.

Вниз опускались медленней, чем хотелось. Кирилл перебирался, ступая на перекладины, и все равно старался поддерживать Ангелину. Слабость рук давала о себе знать – она едва чувствовала пальцы и все время срывалась, но Власов своевременно подхватывал и прижимал ее к себе.