American Disruptor

В первой половине девятнадцатого века молодая нация находилась в движении. Западный фронтир, который привлек Стэнфордов сначала из Англии в Америку, а затем из Новой Англии в долину реки Гудзон, стал мощной приманкой для десятков тысяч людей. Давление, направленное на поглощение остальной части североамериканского континента Соединенными Штатами, усиливалось - все чаще звучал термин Manifest Destiny.

То, что сейчас называется Средним Западом, до юности Лиланда Стэнфорда было труднодоступно из-за почти непроходимых Аппалачских гор, протянувшихся на пятнадцать сотен миль от Алабамы до Мэна, от ста до трехсот миль в ширину и до трех тысяч футов в высоту. Джордж Вашингтон был одним из первых, кто признал и устранил опасения, что по мере того, как беспокойная нация перебирается через Аппалачи, она может отделиться от молодых Соединенных Штатов, особенно с учетом того, что испанцы, англичане и французы стремились на Запад. "Западные поселенцы (я говорю об этом, основываясь на собственных наблюдениях) стоят, так сказать, на шарнире", - писал Вашингтон осенью 1784 года.

Когда тропы, а затем и дороги начали пробиваться сквозь дикую природу Аппалачей к таким воротам, как Камберленд-Гэп, к северу от них началось другое масштабное начинание - строительство канала Эри. Это была молодая, шумная, независимая нация, уверенная в том, что ей больше не нужно бороться со своим родителем, и вместо этого она могла приложить свои силы к собственному делу. Когда Стэнфорду было всего двадцать месяцев от роду, когда он уже начал ходить самостоятельно и складывать слова, началось то, что до сих пор считается величайшим инженерным достижением своего времени. Бычья голова" находилась в пяти минутах ходьбы от канала Эри. Дела шли хорошо.

Завершив строительство в 1825 году, канал соединил Великие озера с рекой Гудзон, а Гудзон, разумеется, впадал в Атлантический океан. Соединение озер с Атлантикой - что, по сути, соединило западные равнины с восточным морским побережьем - имело глубокие и долгосрочные последствия для формирующейся нации. То, что столь дерзкая затея действительно могла состояться, укрепило в народе уверенность в том, что американцы - народ способный на подвиги. Это было выдающееся достижение, особенно если учесть, что для работы использовались лишь лопаты, топоры, мулы и взрывной порошок, проложенный через леса, болота, сланцы и известняк. В основном рабочие-мужчины, а также несколько выносливых женщин, переодетых в мальчиков и мужчин, в значительной степени были иммигрантами-изгоями того времени. Канал фактически лишил Бостон и Филадельфию шансов на звание крупнейшего города Америки и отдал эту неоднозначную честь Нью-Йорку. Особенно поразительным было влияние канала на долину реки Гудзон. Олбани не просто рос, он разрастался. Согласно переписи населения США, в 1800 году там проживало чуть более 5 000 человек, а к 1840 году население превысило 33 000. Канал не только открыл Востоку доступ к Великим озерам и, соответственно, Среднему Западу, но и произвел революцию в торговле, поскольку разрушил транспортные преграды, сдерживавшие продвижение подрастающей нации на Запад. Темпы торговли значительно ускорились, а ритм американской жизни стал бодрым.

Например, с открытием канала время перевозки грузов между Буффало на озере Эри и Нью-Йорком сократилось с двадцати до восьми дней. Стоимость грузоперевозок упала со 100 до 5 долларов за тонну. И проект почти сразу же начал окупаться. Строительство канала Эри обошлось примерно в 17 миллионов долларов, но вскоре он стал приносить 1 миллион долларов ежегодных сборов. Штат Нью-Йорк финансировал проект за счет продажи облигаций, которые благодаря успеху канала были погашены к 1837 году, намного раньше срока. Естественно, не обошлось без оговорок. Лед зимой фактически закрывал канал для трафика, также замораживающий бизнес. Это были коммерческие грузы, а пассажиры, обнаружив, что новизна путешествия по каналу вскоре превращается в однообразие, возвращались к дилижансам, которые продвигались с большей скоростью.

Тем не менее, щедрость канала преодолела большинство препятствий. Поскольку рабочие места, появившиеся в результате строительства и эксплуатации канала, создали новый значительный источник капитала, купцы всех мастей поспешили приехать и обменять свои товары на деньги рабочих. Некоторые из них были встречены добрыми жителями региона с меньшим энтузиазмом, чем другие. "Пока сборщик пошлин и его помощники осматривали лодку и ее груз, - отмечает один из историков канала, - команда и пассажиры лодки посещали соседние магазины и

таверны".