Америго. Человек, который дал свое имя Америке

Джулиано де Медичи носил ее цвета, когда сражался на рыцарском турнире; и Анджело Полициано, один из любимых поэтов клана Медичи, в своих стихах, посвященных турниру («Стансы на турнир»), с кокетливой скромностью описал свои чувства к прекрасной девушке. Хотя тому и нет прямых доказательств, многое говорит за то, что она была любовницей Джулиано. Говорят, что когда она умерла молодой, он был безутешен. Ее муж и отчим отдали Джулиано в качестве подарка «все ее одеянья и портрет»[34]. Это нечто большее, чем простая вежливость. Но может ли это помочь в объяснении жизненного пути Америго? Лучше смотреть на связь между Симонеттой и Джулиано как еще на одно свидетельство переплетения судеб кланов Веспуччи и Медичи. Более важными, чем красота Симонетты – понятно, для продвижения интересов той ветви семьи, к которой принадлежал Америго – были ученые занятия Джорджио Антонио. Благодаря ему семья Веспуччи получила доступ к самому Великолепному. От чумы они спасались на его вилле в Муджелло.

Америго-старший, умерший в 1468 году, наказал церкви прихода Огниссанти выплачивать из наследства 12 динариев в год для чтения молитв за упокой души его и жены[35]. Здесь в начале 1470-х Веспуччи построили часовню и украсили ее картиной Доменико Гирландайо, еще не ставшего знаменитым. Деньги поступили от более процветающих членов клана, а не от семьи Америго. Предположение, что Гирландайо изобразил Америго среди членов семьи, представленных под плащом Мадонны, покоится на утверждении, которое хроникер флорентийских художников Джорджио Вазари сделал через три четверти века. К тому моменту слава Америго была достаточной, чтобы создать почву для такой идеи. Но объективных оснований у этой гипотезы не имеется; у нас нет, увы, ни прижизненных портретов Веспуччи (во всяком случае таких, в чьей аутентичности не приходилось бы сомневаться), ни даже точного описания того, как он выглядел.

Родители Америго жили в доме деда на момент его рождения. Но когда точно он появился на свет? «Америго Веспуччи родился…» Биографы привычно оканчивают такие фразы датой и местом. В случае с Америго местом безоговорочно является Флоренция, а вот с датой нет полной определенности. Два младенца с одним и тем же именем от одних и тех же родителей появились на свет с промежутком в два года, что и было отмечено в церковной книге. Первый умер, вероятно, почти сразу, что неудивительно при тогдашней высокой детской смертности – маленькое привидение из бесконечного числа неоплаканных младенцев, ибо души их считались невинными (а оплакивание было покаянием, помогавшим душе быстрее достичь неба). Психология предлагает более глубокое или альтернативное объяснение: дети умирали так часто, что родители во избежание душевной боли стремились напрочь забыть о них, и как можно быстрее. Имя Америго требовалось сохранить в семье, ибо так звали патриарха родового гнезда. Поэтому оно перешло к следующему сыну. На его свидетельстве о крещении стоит дата – середина марта 1453; но официальные документы Флоренции того времени, как и во многих других частях Европы, следовали календарю, который начинался с праздника Благовещения 25 марта. Что логично, поскольку это было датой непорочного зачатия Христа, и мода на языческую дату – 1 января – имитирующую практику древнего Рима, еще не возобладала. Итак, по сегодняшним представлениям этот Америго родился в 1454 году.

Но был ли он нашим Америго? Основания это утверждать имеются, поскольку четырьмя годами позже его отец указывает в документе возраст ребенка – четыре года. Хотя родители той эпохи были поразительно равнодушны к дням рождения, всё же вряд ли они потеряли счет его годам на столь ранней стадии жизни. Самого Америго, как и других в то время, мало заботила дата рождения, и в позднейших документах в этом отношении царит неразбериха. Так что вовсе не исключено, что он не прибыл в этот мир в 1454 году, а был третьим, нигде не записанным Америго, рожденным той же парой. Если бы меня не сдерживало отсутствие прямых свидетельств, я бы поддержал именно это мнение, поскольку на всех последующих стадиях своей жизни Америго кажется слишком молодым для своих «официальных» лет. Его образование, если придерживаться версии с 1454 годом, продолжалось, когда Америго уже перевалило за двадцать, – причем, хотя оно находилось в наиболее интенсивной фазе, он остался всего лишь средне образованным школяром. Возможно, он поздно начал или задержался с развитием, или принадлежал к категории «вечных студентов»; но это одно из наиболее смущающих обстоятельств в хронологии жизни Америго.