Америка: Без царя в голове

Эпоха, наступившая после принятия американской Конституции, стала первым периодом дружбы и сотрудничества России и США. Обе страны крайне враждебно относились к Англии, и наличие общего врага их объединяло. Кроме того, существовали и серьезные экономические предпосылки. Политика Николая Первого, который отчетливо видел стремительно растущее отставание России от Европы, особенно от Англии, требовала существенных преобразований. На внутренние социально-политические изменения император после событий 1825 года пойти не мог. Поэтому он принял решение заняться промышленной и технологической модернизацией. Из Европы, находившейся под сильным влиянием Лондона, никакой помощи ожидать не приходилось, поэтому русский правитель обратился к США. Вторая четверть XIX века стала периодом массовой работы американских инженеров и техников в России. (Потом такая ситуация повторится в период советской индустриализации.) Они помогали строить первые паровозы и железные дороги, включая путь Петербург — Москва. Американцы протянули по России первые телеграфные линии и помогли перевооружить российскую армию — среди приехавших из США были, в частности, оружейные инженеры Хайрем Бердан и Сэмюэл Кольт. Именно тогда в самих Соединенных Штатах стали формироваться две линии в отношении к России, которые сохраняются до сих пор. Сторонники первой из них утверждали, что Россия навсегда обречена быть отсталой, бедной и реакционной державой, с которой надо состоять в принципиальном конфликте. Другая же линия основывалась на мнении, что Россия — страна достойная, только вот ищет свой путь к свободе и процветанию трудно и слишком извилисто. Поэтому ей надо помочь в этом. Обе эти линии черпали свои аргументы в Англо-американской войне 1812–1814 годов, в периоде индустриализации при Николае I и в спорах между федералистами и антифедералистами в элите США. Россия, напомню, к этому времени разгромила Наполеона, прошла через восстание декабристов и не смогла — хотя очень пыталась — остановить конфликт между Англией и США, что подорвало ее международные позиции. Идея заключить в Петербурге итоговый мирный договор провалилась.

Иными словами, Россия с давних времен была темой, раскалывающей американский истеблишмент. С обсуждения отношений с Россией среди прочих тем в США началась партийная борьба. Как известно, Джордж Вашингтон вообще выступал против создания в стране любых политических партий, однако вокруг отцов-основателей по объективным причинам все же стали возникать политические группировки. Две были самыми мощными и многочисленными: вокруг Александра Гамильтона собралась партия федералистов, а вокруг Томаса Джефферсона — антифедералистов. Таким образом было заложено начало всей партийной эволюции США. Различия между группировками были очень серьезные. Во внутренней политике сторонники Джефферсона видели Америку как аграрную республику «свободных землевладельцев» и всячески противились дальнейшей централизации государства. Федералисты Гамильтона стремились создать единые государственные институты. Во внешней политике сторонники Гамильтона считали необходимым скорейшее восстановление отношений с Англией, а антифедералисты ориентировались на союз с Францией. Когда сам Гамильтон погиб на дуэли, президентом страны был избран Джеймс Мэдисон, который вскоре инициировал войну с Англией, которую, повторюсь, Россия и пыталась прекратить, но не сумела.

* * *

Важнейшим для своего времени был простой, казалось бы, вопрос о том, кто такие американцы. Требовалось уточнить, как каждый житель штата вписывается в федеральную структуру и что важнее — гражданство штата или гражданство страны. В 1868 году, сразу после Гражданской войны, была принята так называемая Четырнадцатая поправка к Конституции США. Вот она: «Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединенных Штатах и подчиненные юрисдикции оных, являются гражданами Соединенных Штатов и штата, в котором они проживают. Ни один штат не должен издавать или применять законы, которые ограничивают привилегии и льготы граждан Соединенных Штатов; равно как ни один штат не может лишить какое-либо лицо жизни, свободы или собственности без надлежащей правовой процедуры либо отказать какому-либо лицу в пределах своей юрисдикции в равной защите закона».