Америка - как есть

За всеми этими событиями очень внимательно следила администрация Вудроу Уилсона, а также те американские предприниматели, у которых были владения в России, а так же вообще многие властьимущие американцы. Уже воюя в Европе, чтобы не начался без них дележ территорий, что могло негативно сказаться на роли Соединенных Штатов в послевоенном мире, правительство Уилсона присматривалось, высчитывало и ждало.

Уже вышел федеральный закон о шпионах, явно под влиянием Уилсона, который говорил, что не бывает американцев через дефис (немец-американец, ирландец-американец), что либо ты американец, либо мерзавец и шпион. И, возможно, на этом все закончилось бы, если бы не дополнительная заваруха — на этот раз в самой Германии. Переворот — черт с ним, это внутренние немецкие дела, они не хотят больше кайзера, а хотят республику — пусть. Но совершенно неожиданно Бавария вдруг объявляет себя независимой советской республикой под предводительством Курта Айзнера! Затем Айзнер собирается подавать в отставку, но его убивают. После этого страной шесть дней правит союз независимых социалистов (Эрнст Толлер, Густав Ландауэр) и анархистов (Эрих Мюхсам). Толлер, по профессии драматург, назначает своего знакомого министром иностранных дел, и этот министр, в виду того, что Швейцария отказалась поставить новой республике шестьдесят паровозов, самолично объявляет Швейцарии войну. Союз смещают, к власти приходят немецкие коммунисты во главе с Югеном Левином («потенциальным немецким Лениным»). Левин отказывается от услуг армии столицы, и собирает свою собственную армию в короткий срок, под командованием Рудольфа Эгельхофера. Эти «красные гвардейцы» тут же начинают аресты подозреваемых контрреволюционеров.

Через несколько дней (события в Германии развиваются гораздо быстрее, чем в России) две немецкие армейские группировки («Свободный Корпус» и «Белые Рыцари Капитализма») вторгаются в Баварию и после очень жестоких боев на улицах смещают коммунистов и арестовывают и казнят восемьсот человек, включая Югена Левина.

И Вудроу Уилсон испугался не на шутку, и его администрация тоже. Термин «red scare», неправильно переведенный на русский язык как «красная опасность», тут же вошел в Америке в обиход. Радовались американские социалисты и коммунисты, посмеивались фермеры, но Конгресс вдруг одобрил закон, названный «Актом Смутообразования» («Sedition Act»), который впервые в истории Америки запрещал (правда, только в военное время) ругать правительство, флаг и вооруженные силы.

Через три года закон отменили, признав противоречащим Конституции. Ругать правительство — национальное развлечение американцев. Мало ли о чем еще они станут думать, и до чего додумаются, если у них это развлечение отобрать. А так, по крайней мере, все знают, кто во всем виноват. То бишь, сами ругающие, раз сами выбрали. Очень удобная позиция для властьимущих.

Забавно, что разговоры о революции шли в Америке в то время очень интенсивно — Уилсон не зря боялся.

Война в Европе кончилась неизвестно чем, договоры подписывались в Версале, страны одна за другой признавали легитимность Советской России и устанавливали с нею дипломатические отношения — кроме Америки. У Уилсона сделался инсульт, его заменил вице-президент, затем выбрали Хардинга, а после него Кулиджа, а затем и Хувера, но только в 1933-м году, уже при Франклине Делано Рузвельте, Соединенные Штаты признали Советский Союз. Американское правительство привыкло видеть в России монархию и очень не хотело в этом смысле никаких перемен. После того, как нетронутая революциями часть Антанты (без американцев, считавшихся не членом, но сотрудником) высадилась в России и на Украине, а американцы в Мурманске и Владивостоке — спасать союзника от большевизма — а потом без боев снова погрузилась на корабли, стало ясно, что произошедшие от обезьяны большевики — это не игра, а серьезно и прочно, но Америка не желала в это верить.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. РЕВУЩИЕ ДВАДЦАТЫЕ

Сухой закон в Америке не с неба свалился, конечно же. До того, как федеральное правительство во главе с Хардингом, поджав бюрократические губы, решило запретить народу пить, сухой закон действовал уже на территории нескольких штатов. По-английски закон этот назывался одним словом — Prohibition, т. е. Запрещение, с большой буквы и без артикля.