Выдвинутая Кларком концепция не стала финальной точкой в развитии доктрины Монро. Провозглашенная Ф. Рузвельтом в 1930-е годы «политика добрососедства» также вполне укладывается в рамки идей, выдвинутых Монро более ста лет назад. Сегодня официальные власти США утверждают, что если эта доктрина и существует, то лишь в радикально измененном, «миролюбивом» виде. Утверждается, что в минувшем столетии данная доктрина прошла длительный этап «мультилатерализации», то есть включения в нее в максимальной степени интересов всех государств американского континента. В результате доктрина якобы трансформировалась в систему коллективной безопасности. Тем не менее длительная история вмешательства Вашингтона во внутренние дела суверенных американских государств, включая десятки эпизодов прямого военного вторжения, продолжается и в наши дни. Это позволяет говорить о том, что «классическая» доктрина Монро продолжает оказывать влияние на умы стратегов в Вашингтоне — однако сегодня ее положения распространяются на другие регионы мира, где США пытаются демонстрировать «великодушие» в духе венесуэльской экспедиции Рузвельта.
После триумфальной реализации доктрины Монро в конце XIX столетия Вашингтон начал задумываться о том, чтобы осуществить аналогичную схему в Азии. С середины столетия началось активное проникновение США на Дальний Восток. 3 июля 1844 года США и Китай подписали Вансяский договор, имевший неравноправный характер и предоставлявший американцам значительные торговые привилегии[219]
.В отношении Китая Белый дом предложил доктрину, известную как принцип открытых дверей. В соответствии с ним эта азиатская страна делилась между ведущими западными державами на сферы влияния, при этом формально сохраняя суверенитет. В рамках своей сферы влияния каждая из держав имела равные права в осуществлении экономической деятельности на китайской территории, при этом гарантировалась неприкосновенность от вмешательства других западных стран. Таким образом, принцип открытых дверей представлял собой фактически разновидность доктрины Монро с той разницей, что на момент его провозглашения США не имели политических и военных возможностей воспрепятствовать проникновению других государств на территорию Китая.
Еще более ярко и грубо американские геополитические методы были использованы в отношении Японии. С 1641 года японцы проводили политику «сакоку» (буквально — «Страна на цепи»), выражавшуюся в добровольной изоляции от окружающего мира. Геополитические и экономические амбиции побудили США отправить к берегам Страны восходящего солнца эскадру под командованием коммодора М. Перри. Он успешно использовал дипломатический талант, а также организацию банкетов на своих судах, где выполнил «дипломатическую миссию», которая увенчалась подписанием им в 1854 году Ка-нагавского договора.[220]
. Примечательно, что годом позже к берегам Японии прибыла экспедиция российского адмирала Е. В. Путятина. Российский дипломат использовал аналогичную Перри тактику, а договор, который он заключил, был калькой договора Перри.Американская экспедиция стала одним из важнейших импульсов для «революции Мейдзи» — форсированной вестернизации Японии, сопровождавшейся перестройкой экономики, вооруженных сил и культуры по западным моделям. Уже к началу XX в. Япония была признана Западом в качестве ведущего центра силы на Дальнем Востоке. Вместе с тем японская модернизацион-ная политика, оказавшись искусственно синтезированной с традиционными ценностями этой страны, вылилась в идеологию милитаризма, которая стала одним из факторов развязывания Второй мировой войны. Визит американских «черных кораблей», как их назвали сами японцы, стал огромным потрясением для гордой нации. Не прошел он бесследно и для самих США. Горький осадок от перенесенного унижения сохранялся в Японии на протяжении поколений. Когда через пятьдесят лет молодого японца по имени Исороку Ямамото руководство военно-морской академии спросило о цели поступления в учебное заведение, тот сказал: «Хотел бы ответить на визит мистера Перри». В 1941 году адмирал Ямамото возглавил флот, атаковавший Перл-Харбор.