Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Итогом совместной деятельности американских и британских финансистов и промышленников стало приписанное Гитлеру «экономическое чудо». Нацисты смогли не только в полном объеме обеспечить заработком всю многомиллионную армию безработных и поднять уровень жизни, но и ассигновать огромные средства на военные нужды. Огромный и оснащенный по последнему слову техники гитлеровский вермахт смог поставить на колени Европу всего через шесть лет после того, как германские военные начали пересаживаться с фанерных муляжей танков на настоящие боевые машины, в свое время запрещенные им Версалем.

Когда в 1939 году началась Вторая мировая война, Рузвельт уже через два дня после нападения на Польшу поспешил успокоить американцев: «Пусть никто небрежно или лживо не говорит о том, что Америка когда-нибудь пошлет свои армии в Европу. Мы стремимся не допустить войны до наших очагов, не позволим ей прийти. В этом мы имеем исторический прецедент, восходящий ко дням администрации Джорджа Вашингтона. Я надеюсь, что Соединенные Штаты останутся вне войны. Я верю, что это будет так. И я заверяю вас самым решительным образом, что все усилия нашего правительства будут направлены к этой цели»[265]. Эта речь преследовала чисто тактические цели. В ноябре 1940 года должны были состояться президентские выборы, и Рузвельт удивил американцев решением выставить свою кандидатуру на третий срок — беспрецедентное явление в американской истории. В этой ситуации американский лидер с большим успехом для себя разыграл изоляционистскую карту, во всеуслышание пообещав матерям Америки, что не отправит их детей на войну.

Изоляционистские настроения, нараставшие в американском обществе в течение 1930-х годов, многократно усилились после успехов Гитлера в Европе. На американцев произвело очень сильное впечатление, что Третий рейх, казалось, не повторил ни одной ошибки Первой мировой войны: немцам не только блестяще удалось избежать войны на два фронта, но и в считанные недели поставить на колени Францию — государство, которое в предыдущем конфликте четыре года упорно сопротивлялось Германии. Конечно, вступать в схватку с таким противником в США не хотелось никому, тем более что за двадцать межвоенных лет американская армия пришла в плачевное состояние. Это понимали и в Белом доме. Уже после вступления США в войну, в январе 1941 года американский лидер заявлял своим соратникам: «Армия не должна ориентироваться на агрессивные действия до тех пор, пока она не будет полностью к ним готовой; наш военный курс должен быть консервативным до тех пор, пока наша мощь не будет развернута»[266].

Не стоит забывать, что пока колонны германских танков проезжали под парижской Триумфальной аркой, Соединенные Штаты все еще не оправились от экономической катастрофы 1929 года. Достаточно сказать, что медицинские комиссии отбраковывали более половины рекрутов, которые из-за плохого питания отставали в физическом развитии.

Наконец, изоляционизм в американском обществе подпитывало и то, что многие американцы смотрели на разразившуюся войну, как на очередной колониальный передел мира между европейскими державами. Вскоре после начала боевых действий в Польше Коммунистическая партия США распространила листовки, которые содержали ироническое заявление: «Мы, правительства Великобритании и Соединенных Штатов, от имени Индии, Бирмы, Малайзии, Австралии, Британской Восточной Африки, Британской Гвианы, Гонконга, Сиама, Сингапура, Египта, Палестины, Канады, Новой Зеландии, Северной Ирландии, Шотландии, Уэльса, а также Пуэрто-Рико, Гуама, Филиппин, Гавайев, Аляски и Виргинских островов торжественно заявляем, что данная война не является империалистической»[267].

Вместе с тем Рузвельт как дальновидный политик и стратег понимал, что роль США в разразившейся войне будет по своей важности многократно превосходить их участие в предыдущем всемирном конфликте. Президент не мог не осознавать, что даже без формального объявления войны Америка окажется втянутой в боевые действия, прежде всего в финансово-экономическом отношении, причем ставки повысятся многократно. Решающую роль Америки для формирования единой антигитлеровской коалиции западных стран понимал и ставший в 1939 году премьером Черчилль, который после переизбрания американского лидера сказал ему: «Я молился за ваш успех… Мы вступаем в мрачный период того, что очевидно будет продолжительной и постоянно расширяющейся войной. То, что происходит, будет долго помниться до тех пор, пока по-английски говорят в этом мире»[268].