Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность

Пожалуй, наибольшее влияние на характер «Страны свободы» в первой половине XIX века оказала эпоха президента Эндрю Джексона. «Джексоновская демократия», сформировавшаяся в 1820–1840 гг., определила лицо Америки, которая со временем изберет такого колоритного президента, как Авраам Линкольн, президента немыслимого, скажем, для начала столетия, и придет к междоусобной войне.

Алексис де Токвиль посвятил не одну страницу анализу «джексоновской демократии». Его вердикт был таков: этот режим олицетворял собой пример экстремального демократического правления, когда малейшее изменение настроений народных масс побуждало руководство страны принимать поспешные и далеко не всегда удачные политические решения. В качестве примера Токвиль приводил судьбу Второго банка Соединенных Штатов, предшественника современных государственных регуляторов кредитно-денежной политики, который был упразднен Джексоном якобы в ответ на требования широких масс населения. Безусловно, этот шаг побудил вернуться на федеральном уровне к золотому стандарту, что на время отсрочило наступление эпохи глобальных денежных махинаций олигархических кланов. Однако ликвидация банка, который хотя бы в некоторой степени мог сдерживать разгул бесконтрольной эмиссии бумажных денег в интересах этих кланов, также породила возникновение огромного количества частных кредитных учреждений, которые со временем образовали фундамент сомнительной финансовой архитектуры, обслуживавшей корпоративные интересы ценой общественного благосостояния.

Этот пример демонстрирует противоречивость изменений в американской государственности, которые наблюдались в первой половине XIX века. С одной стороны, в эту эпоху произошло становление модели массовой политики. Действительно, политический ландшафт при Джексоне изменился весьма заметно: политика перестала быть заповедником выходцев из богатых и знатных семей, которые в буквальном смысле монополизировали право решать судьбу государства, избирательно прислушиваясь к гласу народа. Теперь как на уровне штатов, так и на федеральном уровне появились политики, которые, если и не были непосредственными выразителями воли широких слоев общества, по крайней мере, были с ними как-то связаны.

Сам Эндрю Джексон имел биографию, которая сильно отличалась от биографий, к примеру, Вашингтона или Джефферсона. Его родители не были плантаторами, они не принадлежали к колониальной аристократии и даже не могли похвастаться принадлежностью к первым поколениям переселенцев. Они были бедны и имели ирландские корни, что само по себе было большим минусом с точки зрения положения в обществе. Молодой Джексон самостоятельно пробивался, занимаясь адвокатской практикой, фермерством, а потом делал карьеру в ополчении, где он «прославился» истреблением индейцев. По меркам своего времени это был настоящий американский self-made man — «человек, сделавший себя сам».

Соответствующим образом Джексон выстраивал свою политическую риторику. Он жестко критиковал имущественный ценз для избирателей, аристократизм современных ему политиков, требовал равенства возможностей для всех граждан страны. Казалось бы, налицо истинный демократ, который в роли президента будет отстаивать интересы незащищенных и бедных слоев американского общества. Не стоит впадать в подобную иллюзию: «джексоновский демократизм» заканчивался тогда, когда он переставал быть удобен элите, и бывший «победитель» индейцев с такой же легкостью отправлял солдат расстреливать бастующих рабочих, как некогда — краснокожих.

Демократические тенденции в политической жизни Америки той эпохи на деле носили глубоко прагматический подтекст. Как мы помним, страну буквально захлестнула волна эмигрантов, которые искали лучшей жизни на американской земле. Очень многие из них такой жизни либо не находили, либо были вынуждены работать в призрачной попытке стать очередным «человеком, который сделал себя сам». Испытания, которые выпали на долю рядовых американцев в эпоху становления промышленного капитализма, легко могли до крайности обострить напряженность в обществе. Поэтому стала насущной необходимость снизойти до тех этажей социальной иерархии, которые политики более ранних эпох посещали лишь время от времени.