Америка (Reload Game)

«На том же сухпае сидят», сталбыть… Что бы это значило, а?.. Захватившая его команда голубеньких (рыжеусый унтер, похоже, остался у них за старшего — офицер-немец после того первого допроса как сгинул) явно имеет жесткую инструкцию: прикинуться ветошью и, вплоть до особого распоряжения, носу из дому не высовывать. Ну а на то, что всё это затянется не на один день, никто тогда, в смысле припасов, не заложился — вот и кукуют теперь ребята в питерском городском доме будто на блокированной горцами заставе… Откуда вывод: расследование, что ведет «майор Иванов» со своей командой, столь же неофициально (чтоб не сказать — незаконно), как и его собственная миссия, и шифруются те прежде всего от своих — не говоря уж о полиции. Каковое обстоятельство, кстати, делает его личные перспективы «выйти отсюда своими ногами» вовсе уж туманными…

Случай проверить эти свои умозаключения представился Расторопшину тем же вечером, причем завязкой ко всему дальнейшему послужила как раз специфика тамошнего рациона. Известное дело: человек-то — он всё вытерпит, а вот животинка…

— Ваше благородие, разрешите обратиться! — принесший «ужин» рыжеусый явно ощущал себя не в своей тарелке. — Вы в собаках чего-нибудь понимаете? Чем их кормить, в смысле?

— От собаки зависит, — пожал плечами ротмистр, откладывая на угол своего топчана сочинение французского бытописателя (второе уже по счету, кстати). — Вообще-то собака ест всё, что и человек, но охотничья и сторожевая, к примеру, — это, брат, две большие разницы. Но ты как-то очень уж издаля заходишь, конспиратор!

— А это правда, что им копченое нельзя? Что от этого у них нюх пропадает?

— Ну, на некоторое время — да. Потом восстанавливается.

— Вот ведь холера… Правильно, стало быть, парень говорит: нельзя ей солонины…

— А у вас ничего кроме, — понимающе кивнул Расторопшин. — А на одних сухарях не протянешь, да и те уже на исходе?

— Ну, вроде того…

О! Стало быть, кроме меня тут содержат еще и псину, и о ней, похоже, заботятся поболее, чем обо мне…

— Вообще-то если собаке не прямо завтра-послезавтра работать по следу — переживет и копчености. Уж всяко лучше, чем морить ее голодом.

— Тут ведь вот какое дело… Парень говорит, будто собака его помнит сейчас запах следов одного… ну, неважно чей… и будет держать его в памяти еще пару-тройку дней — всего с неделю, стало быть. А вот ежели ей, даже на время, перебить нюх едой с отдушкой — черта с два она потом тот запах отличит от других.

— Собака, помнящая «запах следов» неделю?.. — недоверчиво наморщился ротмистр.

— Это особенная собака, ваше благородие, редкая заграничная порода. Называется по какому-то тамошнему святому…

— Не иначе как — гончая святого Губерта, бладхаунд?

— Точно! Она самая!

Ничего себе…

— Да вы, ребята, с жиру беситесь, как я погляжу! Это какие ж нынче бюджеты у вашей Конторы, если у вас ищейками — бладхаунды? Это, конечно, не тебе упрек, служивый…

— Так она и не наша вовсе, ваше благородие! Парень с собакой — особо важный охраняемый свидетель. Господин полковник даже пошутил, что свидетель-то как раз собака, а парень — уж так, за компанию.

Вот это любопытно: «майор Иванов»-то, оказывается, в полковничьем чине…

— Ладно, служивый, — хмыкнул ротмистр, заметив, что его собеседник продолжает чуть заметно переминаться с ноги на ногу, — давай, говори уже! Выкладывай свой совсем-совсем уже неофициальный вопрос. Чем могу — помогу.

— Ваше благородие… Нам на инструктаже говорили, будто вы много чего секретного знаете-умеете… Так эта… — тут рыжеусый наконец взял себя в руки посредством принятия стойки «смирно» и отчеканил: — Разрешите вопрос! Как по-вашему, оборотни — бывают?

«Оборотни?? — вмиг засосало у него под ложечкой. — Не иначе как коллеги раскопали что-то новенькое по части тех изъятых Командором серебряных пуль… Нет, но как издаля зашел, рыжая шельма!..» Ему понадобилась добрая пара секунд, чтоб осознать: э, нет, тут вовсе не игра, рыжеусый-то, похоже, и в самом деле крайне встревожен, чтоб не сказать — напуган, а напугать такого вот егеря-кавказца куда как непросто…

— Давай-ка так, сержант: мне, для начала, нужна нормальная вводная. Чтоб тебе было попроще со всякими неразглашениями — я начну сам, а ты меня поправишь. Если захочешь. Идет?

— Идет.