Америка (Reload Game)

…Как же так, как вы позволили им себя убить, Александр Васильевич? Самый умный и самый осторожный человек из всех, кого я знал… Ведь и praemonitus был, и praemunitus — а ничего не помогло: ни вошедшее у нас в поговорку Командорово чутье на опасность, ни опыт (два десятка лет полевой работы в закордонной разведке), ни серебряные пули… А нам-то, простым-незатейливым боевикам — что теперь делать? делать-то чего?..

— Ну, раз уж я теперь «подозреваемый номер один», — (язык между тем, оказывается, делал свое дело, не запрашивая директивы от мозгов), — может, мне позволено будет узнать, как погиб Суровцев?

— О, разумеется. Более того: поскольку вы все равно выйдете отсюда живым лишь полностью очистившись от подозрений, есть смысл приоткрыть вам часть общей картины…

Со слов майора выходило, что когда и как Командор прибыл в Петербург, и чем он тут был занят до ночи с двенадцатого на тринадцатое, в точности пока не выяснено. Более того, из предельно уклончивых ответов Генштаба и Службы создается впечатление, что те и сами оказались не в курсе последних перемещений полковника и полагали, будто он по-прежнему пребывает в Варшаве, налаживая работу тамошней резидентуры.

— …Как бы то ни было, на месте гибели министра колоний, в его доме на Морской, Суровцев умудрился оказаться раньше нас…

— Я, с вашего позволения, сформулировал бы чуть иначе: это вы умудрились оказаться там позже него — тут, знаете ли, бывают важны нюансы… — (тут у немца отчетливо дернулась щека: попадание!) — Кстати: следует ли мне, по-вашему, знать какие-либо подробности убийства министра?

— Вам следует знать лишь то, что преступление было тщательно замаскировано под несчастный случай. А главное — что Суровцев первым осмотрел место происшествия, и есть основания полагать, что он забрал (или уничтожил) важные улики.

— А какого рода основания? Точно ль те «улики» были? Может, вы просто подгоняете факты под свою гипотезу о «преступлении», а там — и вправду «несчастный случай», и ничего кроме…

— А вот это уже не ваше дело!

О-па! «Дети хлопнули в ладоши: папа в козыря попал»…

— Как скажете, — смиренно пожал плечами ротмистр. — Ну а я-то чего в это время делал? Стоял на стреме, покуда Суровцев там крал оружие-документы и затирал кровавые отпечатки?..

— Нет, именно в это время вы еще находились в гостинице. В этом пункте ваше алиби подтверждено.

С вами, господин ротмистр, другое непонятно. Вот смотрите: около полуночи полковник обозначает свое присутствие в городе, объявившись на месте преступления — демонстративно, под своим именем. Затем он появляется в штаб-квартире Топографической службы — опять-таки, вполне открыто — и отдает там ряд распоряжений, кажущихся, на первый взгляд, никак не связанными с событиями той ночи. В числе прочего он истребует на руки приказ о вашей отставке — подписанный и доставленный в Службу тем вечером. После их следы теряются — и полковника, и, как ни странно, приказа. Служба категорически открещивается: Суровцев, дескать, работал от себя, в одиночку, тогда как по вашей версии приказ вам доставил в гостиницу не Командор, а третье лицо — некий вестовой, которого никто кроме вас не видал. Ну и — кому из вас верить, а?

Идем далее. Мы с достаточной полнотой восстановили ваши с Командором перемещения по городу тем утром. Есть место, где пути ваши пересеклись: бильярдная «Триумф». Карты на стол: у нас нет — пока! — прямых доказательств вашего контакта, но вполне хватит и того, что вы оба провели там более получаса. Поверить в такие совпадения невозможно, поэтому — два варианта: либо у вас была назначена там встреча, либо вы его выслеживали и успешно выследили-таки; ну, либо — он вас… Какой вариант вам нравится больше?

— Мне нравится тот вариант, что никакого Суровцева в «Триумфе» я в глаза не видал — если я в том «Триумфе» вообще бывал…. Ну, или — он так изменил внешность, что я не узнал его в гриме. А что, по вашей версии, мы делали потом?

— Ваши, господин ротмистр, следы после «Триумфа» теряются — к несчастью для вас. Суровцев же, напротив, попался вскоре в поле зрения «наружки»: мы просто методично обшаривали город в режиме чрезвычайного розыска, его визит в «Триумф» же восстановили позже, «обратным назадом». С того момента он находился под непрерывным, весьма плотным наблюдением. Наблюдение он, похоже, в свой черед обнаружил без труда, после чего, покружив пару часов по улицам, отправился на Охтинскую верфь. Это — военный объект, так что он-то по своим генштабовским документам миновал охрану без проблем, а вот наших оперативников она тормознула: другое ведомство…