Америkа (с примечаниями редактора)

На берегу его встретили уцелевшие, в количестве трех примерно десятков: тельняшки плавсостава, промасленные брезентовые робы механиков, полевые мундиры морпехов, пара гардемаринских курточек - и ни одного синего офицерского кителя. Ни единого! - стало быть, принимать командование этим вот всем сейчас ему... Скомандовал построение; судя по тому, с какой готовностью был выполнен приказ, скрывать от личного состава свои собственные растерянность и отчаянье у него пока вполне выходило: "Есть человек, знающий, что делать". А что, кстати, делать? делать-то - что?!

Тут как раз на левом фланге разношерстной шеренги возникли, откуда ни возьмись, черные анораки морских коммандос: трое, сержанты - тоже, похоже, из увольнительной. Так, уже легче... Мигом раздав задания прочему личному составу (любые, первое, что в голову пришло: главное сейчас - не давать им стоять руки в карманы, предаваясь унынию), кивком подозвал тот левый фланг: "Компаньерос унтер-офицеры, прошу ко мне!" Подошли тут же, и даже как бы строевым, а не фирменной своей моряцкой развалочкой.

- Открываю военный совет, компаньерос. Нам, по факту, объявлена война - какие будут соображения? Приглашаю высказываться - по флотской традиции, начиная с младших по званию.

Сразу сошлись на том, что "Потеряно всё, кроме чести"; думать, стало быть, надлежит не о спасении уцелевших ошметков эскадры, а о том, как правильно употребить те ошметки - и людей, и технику - для "удара возмездия". Уточненная (с учетом возникшего соотношения сил) задача: ответить янки хоть чем-то, и нанести им какой ни на есть, пусть символический, урон - лишь бы не такой вот "проигрыш всухую", ибо сие "пагубно для боевого духа страны". Наличные силы: три новеньких "шершня" в ангаре за шестым причалом - а более, собственно, и нету ничего, выбирать не из чего...

- Водить "шершни" когда-нибудь доводилось, компаньерос? В одиночку с управлением - справитесь?

- Да с управлением-то - чего ж не справиться: водили, знаем... - пожал плечами старший из троих, коммандо-сержант Таанта. - Тут в другом незадача: какого типа у нас торпеды - только ли инерционные?

- Инерционные - "рыба-прилипало", да и тех - по пальцам перечесть, - кивнул Радченко, и тут лишь сообразил, смерив взглядом расстояние до перестраивающейся на рейде американской эскадры. - Думаете - не достанем?..

- Так точно, компаньеро командующий. Будь у нас пневмодвигательные "меч-рыбы" - это, конечно, все равно было бы самоубийством, но хоть с пользой для дела. А с инерционными "прилипалами" - нас по-любому изрешетят раньше, чем мы выйдем на дистанцию пуска, тут даже сыграть в лейтенанта Орельяно не получится!

...Как известно, результаты Елизаветинского сражения ввергли штабы всех морских держав в совершеннейший шок; стало ясно, что новое "оружие слабых" - дебютировавшие там скоростные ракетные катера - требует самого серьезного к себе отношения. На борьбу с этой напастью были срочно мобилизованы лучшие умы военно-морской инженерии - и противоядие те умы нашли довольно быстро: скорострельность. Сейчас мало кто об этом помнит, кроме военных историков, но первые пулеметы-митральезы и штольцы - малокалиберные пушки с механизированной перезарядкой - были выдуманы как раз против "шершней" и "орков": крохотные размеры в сочетании со скоростью и маневренностью делали их практически неуязвимыми для обычной корабельной артиллерии, а легкое противопульное бронирование вполне защищало экипаж от картечного и ружейного огня.

По прошествии буквально пары лет многим уже казалось, что век ракетных катеров окончился, толком и не начавшись: с полутора сотен метров крупнокалиберный пулемет гарантированно превращал "шершень" в дуршлаг, а пулять ракетой с большей дистанции вообще бессмысленно - все равно не попадешь; попытки же усилить бронирование вели прямиком в тупик - суденышки сразу лишались единственного своего козыря, скорости. А тут еще и появление "истребителей" - пулеметных катеров, предназначенных для борьбы с катерами-ракетоносцами противника на дальних подступах к эскадре...