Америка в пяти измерениях

Говорят, что после взрыва песок в этом месте превратился в нечто стеклоподобное, получившее название тринитит. В 1952 году тут все сровняли бульдозером, вывезли весь тринитит, оставив немного для истории. Эти остатки в виде своеобразных зеленоватых «чешуек» можно увидеть в специально отведенном месте, которое осталось не засыпанным песком и защищено навесом. Торчат из-под земли оплавленные остатки опор башни, на которой размещалась бомба. Наверное, самое сильное впечатление производит чудовищный 214-тонный обломок гигантского металлического контейнера «Джамбо». Но, как выясняется, он имеет косвенное отношение к Тринити, и страшные зазубрины на его краях оставил отнюдь не ядерный удар. Сначала «Джамбо» должен был участвовать в испытании, но потом не пригодился. Оказывается, ученые не были уверены, что взрыв обычной взрывчатки, которому предстояло довести критическую массу бомбовой начинки до цепной реакции, сделает это. Они хотели застраховаться от ситуации, когда первый взрыв просто разрушил бы бомбу и вызвал радиоактивное заражение обширнейшей территории. Потому они планировали заключить атомную бомбу внутрь «Джамбо». В ядерном взрыве он бы буквально испарился, а вот обычный взрыв выдержал бы и удержал ядерную начинку внутри. Но позже ученые все-таки пришли к выводу, что цепная реакция будет запущена, и оставили «Джамбо» лежать недалеко от эпицентра взрыва, который он благополучно пережил. Рваные же края он получил в 1946 году, когда в него заложили восемь 225-килограммовых бомб и взорвали. Но это было сущим пустяком по сравнению с ядерным апокалипсисом.

Разумеется, у всех возникает вопрос: а безопасно ли здесь сейчас? Хозяева этого полигона утверждают, что безопасно. Уровень радиации является низким – в среднем он всего раз в десять выше естественного радиационного фона в этом районе. За один час пребывания в этом месте вы получите всего половину миллирентгена (мР). Для сравнения – в среднем каждый житель США за год набирает примерно 90 мР от природных и медицинских источников. По данным министерства энергетики США, мы получаем от 35 до 50 мР каждый год от солнца и от 20 до 35 мР – из пищи. Полет на самолете от одного от Восточного побережья США до Западного добавит 3–5 мР.

Пожалуй, самое поразительное из впечатлений заключалось в обыденности увиденной картины. Если бы экскурсантов заставляли пройти инструктаж, надеть спецкостюмы, противогазы и тому подобное, все было бы понятно. Но не было ничего подобного, кроме небольшой инструкции, запрещавшей подбирать что-либо на территории полигона или фотографировать за пределами огороженного места первого ядерного испытания. А так – светит солнышко, тишина, нарушаемая только людскими голосами. Единственные, кто портит идиллический настрой, – это четвероногие экскурсанты. Собаки, которых на поводках ведут хозяева, все, как одна, шли, поджав хвост и с явной неохотой. Более того, некоторые испуганно метались на поводках. Что они чувствуют? Что осталось здесь? Люди ничего не ощущают. Вы стоите на месте ядерного взрыва, с вами ничего не происходит, вашей жизни ничто не угрожает. И у многих, возможно, даже закрадывается мысль – а так ли ужасен ядерный смерч? Вот эта обыденность нам и показалась самой страшной.

Нагулявшиеся экскурсанты расселись по машинам и автобусам, которые, оставляя хвосты пыли, устремились к воротам полигона. Смотришь из окна и видишь какие-то холмики с табличками, чахлую растительность, машины с охраной и напоминания, что в случае аварии выходить из машины нельзя, а надо дожидаться, когда за вами приедут. Чем-то полигон напоминает зону из «Пикника на обочине», где внимательные экспериментаторы постоянно ведут наблюдение и ждут, а не вырастет ли на местной почве нечто необычное.

Вскоре после выезда за пределы полигона на обочинах шоссе начинают появляться объявления, предлагающие дешево приобрести камушки с места первого испытания, выносить которые с полигона категорически запрещено. Немного дальше ассортимент расширяется, включая, помимо «ядерного наследия», натуральные метеориты, кости динозавров и их яйца. Еще через несколько десятков миль все это уже предлагается со скидкой 50 процентов. Постепенно дорога втягивается в знаменитую пустыню Мохаве с ее выжженными солнцем черными и серо-желтыми марсианско-лунными пейзажами. Но даже эти безжизненные просторы кажутся куда более живыми, чем лужайка смерти Тринити.