Американ Босс

На работе я высиживаю до глубокого вечера, после чего еду забирать Камаро. Я никогда не чувствовал одиночества: в нашей большой семье это попросту невозможно, да и приятелей у меня в Нью-Йорке много, но именно сейчас, кажется, впервые распробовал его вкус. Оказывается, одиночество — это не тогда, когда тебе некому позвонить. Одиночество — это когда ты не можешь позвонить тому, кому хочешь. Даже сейчас, когда я еду по сумеречному Садовому, представляю, что рядом сидит Бэмби. Трясет темной копной, задорно морщит веснушчатый нос с серебристым колечком, объясняя, по какой причине ее раздражает Соколиный глаз и почему она недолюбливает Человека-Муравья. Хочется написать ей сообщение, но не стану. Потому что как бы херово мне не было, у меня есть яйца.

Я торможу возле супермаркета, чтобы купить минералки. С виски и прочей огненной водой я решил завязать до возвращения в Нью-Йорк — длительное саморазрушение никогда не казалось мне привлекательным. Пока пухлая кассирша с забавным именем Гульчачак на бейдже пробивает содержимое моей корзины, взгляд машинально падает за окно, и я в ту же секунду забываю о покупках. Потому что вижу суслика. Одетый в дебильную клетчатую рубашку, он идет за ручку с какой-то черноволосой шалавообразной девкой на двадцатисантиметровых каблуках.

— Мущщщина, а покупки? — несется мне в спину с акцентом. В жопу покупки. Мне нужно с этим разобраться.

— Ты! — рявкаю я так громко, что ботаник и дешевая проститутка замирают на месте. — Можно тебя на пару слов?

Суслик медленно поворачивается, в глазах смятение и испуг. Девка тоже оборачивается, но в ее — удивление и интерес.

— Малыш, мы с молодым человеком отойдем поговорить, — повернувшись к спутнице воркует хорек и ласково гладит ее по плечу.

Тьфу. Девка эта плохая карикатура на Харибо и Индиру. Тонны фальшивого загара, коровьи ресницы, шесть слоев штукатурки, платье вульгарное и безвкусное. Как после Бэмби он может быть… вот с ней?

Перекатывая во рту жвачку, девчонка кивает и, одарив меня кокетливым взглядом, отходит в сторону.

— Кто это? — киваю на ее едва прикрытую тканью задницу.

Суслик расправляет плечи и с достоинством объявляет:

— Это Роза, моя девушка.

— Какая, на хрен, девушка? А к Бэмби ты какого черта с вениками бегал?

— Я не бегал. Я только один раз позвал… хотел поговорить.

Кровь снова начинает долбить в ушах от предчувствия, что я наломал дров. Что зря я не выслушал Бэмби, когда она просила.

— Что значит один раз? — продолжаю допрос и сам не замечаю, как напираю на суслика, так что он начинает пятится назад. — Когда ты с ней в последний раз виделся?

— Тогда в кафе… — кадык на его шее дергается, голос становится тихим. — Когда она за тобой побежала… А до этого на кухне у Ники… ты тоже там был.

Блядь. Я идиот.

— Если у тебя девушка есть, какого черта ты полез к Бэмби?

— Так не было у меня девушки… — блеет суслик, отводя глаза. — Мы с Розой вот только буквально….

Пиздит он. Я, может, и не супер эксперт в отношениях, но эти двое точно не пару дней назад снюхались. У меня была теория на счет него и сейчас она подтвердилась: тихушник эту дешевку давно трахал, поэтому до Ники его крохотному прибору не было дела. Черт знает, как ЭТО можно предпочесть очаровательному олененку, но дебил это сделал.

— Ты Нику для прикрытия что ли держал? Чтобы от мамы поджопник не получить, за то что плохой девочкой связался?

— Роза не плохая девочка! — обиженно бубнит ботан.

Ах ты ж урод. Бэмби мозги трахал столько времени. Такую девчонку в качестве декорации держал. Ну не сука?

— Ты только Нике, пожалуйста, не говори….

Договорить клетчатый пельмень не успевает, потому что я ему с удовольствием вонзаю кулак в нос. Хрустит сочно, наверное, от того, что я вкладываю в этот удар душу и очень много смысла: мщу за то, что когда-то этот мудень в компании медведя своим появлением нас с Никой прервал; за то, что изменял и пудрил моему олененку мозги; и за то, что спровоцировал эту самую неразбериху между нами..

Суслик приземляется на жопу, «Роза по сто» начинает визгливо верещать, а я обещаю:

— Я ей не скажу. И ты, сучонок, никогда не скажешь. А еще раз тебя возле нее увижу, экзамены в аспирантуру ты сдать не сможешь по состоянию здоровья. Сечешь, о чем я?

Хорек промокает кровь, текущую из носа, и трясет головой, дескать, понял. Хочу врезать ему еще, уже просто так, без смысла, но передумываю и иду к машине. На часах почти десять, а мне нужно успеть к Бэмби.

40

Ника

Вообще, на фоне заоблачного количества калорий у меня должен был появится намек на пузо, но его нет — желудок, напротив, словно прилип к позвоночнику: хоть сейчас в рекламе купальников сниматься можно без обработки фотошопом. Жаль, никто не зовет. Наверное, потому что не знают, что такая прессуха прозябает на Малой Бронной в тоске и обертках от сникерсов.