Американец

— Вы продолжаете поиски, арестовываете Гаэту и Мессину. В случае необходимости можно дезинформировать мафию, распространив слух о том, что Мессина будто бы является нашим информатором номер один. Остальным я займусь сам: позвоню Маусу с тем, чтобы он отправил ко мне французского полицейского. Я его поблагодарю за службу, и первым самолетом он отбудет в Париж. Не нравится мне, когда такие шутники суют свой нос в дела, до которых они еще не доросли. Итак, всего хорошего и до скорой встречи. Право, неплохой сегодня денек, господа.

Конференция завершилась рукопожатием. Оставшись один, Эдгар Гувер стал наблюдать из окна за освещенной солнцем Пенсильвания-авеню и разворачивавшимся здесь изо дня в день одним и тем же спектаклем. В какой-то момент он даже позавидовал спокойствию полицейского, регулировавшего поток машин. Зазвонил телефон прямой связи. Первый человек в ФБР протянул руку к аппарату. Это был главный штаб нью-йоркской полиции.

— Возмутитель спокойствия Мартин Лютер Кинг вновь заставил о себе говорить, господин директор. Это дело касается лично вас. Он вас обвиняет в поощрении расизма.

— Да, у меня есть такая слабость, — спокойно произнес Гувер. — Когда-нибудь мы с ним встретимся. Что еще?

— За последние сутки совершено большое количество изнасилований, нападений и убийств, два из которых в Бруклине. Наши сотрудники уже падают с ног от усталости.

Гувер пожал плечами и проворчал в трубку:

— Это работа Брайнда. Истории о падении нравов, мафия, ведь он в этом деле большой специалист, не правда ли? Передайте ему, что если появится информация о Мессине, то пусть пока его не трогает. Ведь ФБР тоже нуждается в осведомителях.

Моя неудача в Джексоне сильно отразилась на желудке. Появилась тошнота. Такое часто возникает от тоски или же сильной усталости. Напрасно пытался я себя успокоить, что каждый прошедший час, каждая минута приближали мою встречу с Францией; все это меня нисколько не ободряло. Я впал в состояние меланхолии и не мог не думать о том, что Рокко все-таки был на ранчо «Родео». Я устал спрашивать себя, какая причина, пусть даже самая необъяснимая, привела великолепную американскую полицейскую машину к сбою в работе. Водитель такси, отвезший Рокко на ранчо, был более чем категоричен и уверен в себе. Ничего не зная о деле, он подтверждал предположения Зампы, сформулированные им на допросе.

Единственно, что я никак не мог простить себе, так это то, что не поддался своему рефлекторному желанию сесть по долгу службы в машину сержанта Мортона и отправиться с ним на ранчо «Родео». Легко сказать, дело уже сделано. Но что же я мог предпринять без согласия на то шерифа Клиппера и капитана Мауса? Не я, а они излагали свою стратегию. Мне же нужно было просить у них и материальную поддержку, без которой все мои усилия были бы сведены на нет: ранчо семейства Беннетов находилось слишком далеко в глубине пустыни, для того, чтобы я мог там кого-либо выследить, не говоря уже об активных действиях.

Да, на борту вертолета, несущего меня в Шайенн, мне все представлялось не в самом лучшем свете… Я проклинал свою судьбу, бросал злобные взгляды на Мауса, который тоже ничего не говорил. Конечно, он как и Клип-пер был убежден в том, что Мессина никогда сюда не приезжал, но все же мне что-то указывало на то, что в душе он не был так спокоен, как хотел бы это представить.

В Шайенне начальнику полиции штата передали полученное радиосообщение. Моя миссия подошла к концу. Необходимо было отбыть в Вашингтон, принять слова благодарности лично от шефа ФБР Эдгара Гувера. Черт подери! После всех событий последних дней меня больше ничто не удерживало в Соединенных Штатах Америки, оставалось только заказать в Нью-Йорке билет на рейс авиакомпании «Эр Франс» для последующего возвращения во Францию.

В моем распоряжении оставался еще один день. Я снял номер в гостинице «Коммодор», где останавливался в Нью-Йорке и первый раз, когда только начинал работать. Позвонил инспектору Брайнду, якобы чтобы попрощаться с ним, но на самом деле, чтобы выведать у него что-либо конкретное по интересующему меня делу. Мне казалось, что американское расследование было окружено плотной завесой тумана, оставалось много неясного. Не все концы сходились с концами, уж в этом я был точно уверен…

Брайнд не мог на меня обижаться по поводу моего исчезновения и сотрудничества с ФБР в Лас-Вегасе; здесь я был полностью ни при чем. Тем не менее мне был уготован холодный прием, впрочем, как я и ожидал.

Следующий уродец принял меня так, как диктовало это сделать занимаемое им более высокое служебное положение. Процедил сквозь зубы:

— У вас был долгий разговор с Джун Бикмен. Вам надлежало предоставить мне хоть отчет об этой встрече. В этом случае мне не пришлось бы вас к нам вызывать.

Я пропустил упрек мимо ушей.