Американская империя. С 1492 года до наших дней

Позже в том же 1919 г. на сталелитейных заводах на западе Пенсильвании, где люди трудились по 12 часов в день и б дней в неделю, выполняя изнурительную работу в безумной жаре, 100 тыс. рабочих записались в 20 различных цеховых профсоюзов АФТ. Пытаясь объединить их организационно, Национальный комитет[172] летом 1919 г. осознал, что «люди дают понять: если мы ничего не сделаем для них, то они возьмут ситуацию под свой контроль».

Национальный комитет получал телеграммы, подобные той, которая была отправлена джонстаунским Советом рабочих-сталелитейщиков: «Если Национальный комитет на этой неделе не примет решения об объявлении проведения общенациональной забастовки, то мы будем вынуждены бастовать в одиночку». Уильям 3. Фостер (впоследствии лидер коммунистов, а в то время секретарь-казначей Национального комитета, ответственный за организационную работу) получил телеграмму от [профсоюзных] организаторов в районе Янгстауна: «От нас не следует ожидать встречи с разгневанными рабочими, которые сочтут нас предателями, если проведение стачки будет откладываться».

Со стороны президента США Вудро Вильсона и президента АФТ Сэмюэла Гомперса оказывалось давление, направленное на то, чтобы отложить проведение стачки. Но сталелитейщики проявили большую настойчивость, и в сентябре 1919 г. не только 100 тыс. членов профсоюзов, но и 250 тыс. других рабочих приняли участие в забастовке.

Шериф графства Аллегейни привел к присяге, сделав своими помощниками, 5 тыс. работников «Юнайтед Стейтс стил корпорейшн», которые не бастовали, и провозгласил, что все сборища на открытом воздухе будут запрещены. В докладе Всемирного межцерковного движения, подготовленном в то время, говорилось: «В Монессене… действия полиции штата состояли в том, что людей просто избивали дубинками на улице, загоняя их в дома… В Браддоке… после того как забастовщика избили на улице, его увезли в тюрьму и держали там до утра… Многих арестованных в Ньюкасле… было приказано не выпускать до тех пор, пока стачка не закончится».

Министерство юстиции начало принимать меры, проводя рейды против рабочих-иностранцев, задерживая их с целью дальнейшей депортации. В Гэри (Индиана) были посланы федеральные войска.

Против бастующих действовали и другие факторы. Большинство участников составляли недавно приехавшие в США люди разной национальности, говорившие на различных языках. Компания «Шерман сервис, инк»., нанятая сталелитейными корпорациями для подавления стачки, инструктировала своих сотрудников в южной части Чикаго: «Мы хотим, чтобы вы расшевелили как можно больше взаимных негативных чувств у сербов и итальянцев. Распространите среди первых сведения о том, что итальянцы собираются вернуться на работу… Убедите их [сербов] вновь начать трудиться, сказав, что иначе итальянцы займут их рабочие места». Более 30 тыс. чернокожих рабочих были привлечены в качестве штрейкбрехеров – их не принимали в профсоюзы АФТ, и вследствие этого они не проявляли верности профсоюзному движению.

По мере того как стачка затягивалась, распространялись пораженческие настроения, и рабочие были вынуждены мало-помалу возвращаться на работу. Через 10 недель количество бастующих сократилось до 110 тыс. человек, и тогда Национальный комитет призвал прекратить забастовку.

В первый послевоенный год забастовали 120 тыс. текстильщиков в Новой Англии и Нью-Джерси, 30 тыс. работников шелковых фабрик в Патерсоне (Нью-Джерси). В Бостоне стачку устроила полиция[173], а в Нью-Йорке бастовали сигарщики, белошвейки, плотники, пекари, водители и парикмахеры. По сообщениям прессы, в Чикаго «летняя жара сопровождалась большим количеством забастовок и локаутов, чем когда-либо в истории». Пять тысяч работников компании «Интернэшнл харвестер» и 5 тыс. муниципальных служащих вышли на улицы.

Тем не менее в начале 20-х гг. прошлого века казалось, что ситуация контролируется. ИРМ была разгромлена, Соцпартия раскалывалась. Стачки подавлялись с применением силы, а экономического благополучия достигло такое число людей, которое не позволяло организовать массовые восстания.

В 20-х гг. Конгресс США остановил опасный, бурный поток иммигрантов (в 1900–1920 гг. в страну прибыло 14 млн. человек), приняв законы, устанавливавшие въездные квоты, благоприятные для англосаксов, запретительные для чернокожих и людей желтой расы и резко ограничительные для представителей народов, говорящих на романских языках, а также для славян и евреев. Ни одна африканская страна не могла отправить более 100 человек; таков же был лимит для Китая, Болгарии и Палестины; 34007 человек могли приехать из Англии или Северной Ирландии, но только 3845 – из Италии, 51 227 – из Германии, и лишь 124 человека – из Литвы, 28567 иммигрантов – из Ирландского Свободного Государства[174], но только 2248 – из России.