Американская королева (ЛП)

Эш стонет, но, тем не менее, сбивает ткань платья, прикрывавшую окно, и мы машем, пока машина отъезжает в гостиницу. Едва толпа скрывается из вида, Эш позволяет ткани проглотить нас снова.

— Это напоминает мне игру в парашют в младшей школе, — произносит он, взглянув на ткань.

— С парашютом?

Эш поднимает бровь.

— Разве ты этого не делала в своих модных школах-интернатах? Неужели это показатель того, что я учился в плебейском заведении?

— Я ходила в школу Монтессори за пределами Портленда. Мы использовали парашюты больше, чем большинство детей использовало карандаши. Но мы сидели под ними, а не тащили их в кадиллак.

Эти темные брови сошлись вместе и Эш одарил меня озорной улыбкой.

— Я счастлив сидеть под твоей юбкой, если именно на это ты намекаешь.

Я сидела боком на его коленях, перекинув ноги через большой деревянный выступ посередине сиденья, в котором находились системы связи. И Эш извлек выгоду из моего положения, пробравшись рукой к моим ногам, скрытым платьем, а затем проследовал до линии чулок и вверх, пока он не добрался до моей голой киски.

— Ты так и не надела трусики? — хрипло спрашивает он. — Все это время твоя киска была голой?

— Почему думаешь, я настояла на том, чтобы ты стащил подвязку с моего колена, а не с бедра? Чтобы самое важное осталось прикрытым.

Его пальцы проходятся по мягкой коже моих нижних губок.

— Тебе было неприятно, что твои трусики находились в кармане моего смокинга?

Я прислоняюсь головой к окну, раздвигаю ноги, чтобы предоставить Эшу лучший доступ, хотя, он не прикасается к той плоти, которая желала его больше всего. Он предпочел мягкие складки между киской и бедрами.

— Я думала, что это было невыносимо горячо.

— Я тоже.

— А вы с Эмбри… — Я пытаюсь найти правильные слова, но не могу. В английском языке больше слов, чем в любом другом западном языке, и все же я не могу найти те, которые передадут любопытство, возбуждение, позволение и ревность — все в одном флаконе.

Тем не менее, Эш, похоже, понимает, о чем я спрашивала.

— Мы поцеловались. В комнате жениха в церкви. Он вошел, я бросил на него один лишь взгляд и прижал к стене. — Эш откинул голову на подголовник сиденья. — Мы очень долго целовались, пока я не слизал все следы твоей киски с его губ, а затем оставил след на его шее. Ты видела? Я хотел, чтобы ты видела. Не могу решить, было это жестоко или любезно с моей стороны.

— Я тоже не могу решить, — шепчу я.

Кончики пальцев Эша легонько пробегают по моим складочкам, разоблачая, какой очень-очень влажной я стала.

— Возможно, это не имеет значения.

— Или же имеет значение, но мне все равно.

Мы доезжаем до отеля, в небоскребе Gilded Age с великолепным изящным фойе. Мы выбираемся из машины, я беру свой клатч и чувствую жужжание телефона.

Абилин: Сообщи, когда доберешься в отель и будешь в безопасности, чтобы я не беспокоилась.

Я: Только что приехала! Он такой прелестный!

Абилин: В каком отеле вы оказались на этот раз?

Как и в Женеве, служба безопасности проверила несколько отелей, прежде чем остановиться на одном лишь пару часов назад. Это неудобство, требовало много дополнительной работы, и не являлось частью обычного протокола, но Мерлин, со всеми своими таинственными источниками информации, посоветовал Эшу и его службе безопасности пойти на это, так как наша свадьба была очень громким событием.

Я, не колеблясь, отправила кузине сообщение.

Я: Мы в Sorella.

Абилин: Звучит потрясающе, я так завидую! Наслаждайся первой брачной ночью!

— С кем ты переписываешься? — спрашивает Эш.

Мы ехали в лифте наверх в президентский номер.

— С Абилин. — Я замечаю, что он засовывает свой телефон в карман штанов. — А с кем ты разговаривал?

— С Эмбри. Я пригласил его в наш номер на разговор.

— Эш…

Я придвигаюсь к нему, отклоняю голову назад, чтобы заглянуть в потрясающие зеленые глаза.

— Не важно, что произойдет сегодня вечером, я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не пожалею о том, что вышла за тебя замуж. Если бы мне пришлось выбирать, то это был бы ты. Каждый раз.

— Ты не представляешь, как сильно мне хотелось услышать эти слова, — хрипло говорит он, проводя руками по моим волосам. — О, Грир. Во что я тебя втянул?

Его губы оказываются на моих. Голодные и ищущие. Я позволяю Эшу взять мой рот, как и позволяю ему взять все, что было моим. Эта простая капитуляция прочищает мою голову и будоражит кровь. Мы целуемся, когда открываются двери лифта, целуемся всю дорогу по коридору к нашей комнате. Люк открывает нам дверь, и Эш захлопывает ее за нами. Мы остаемся одни.

— Мы ждем Эмбри? — спрашиваю я, как только Эш позволяет мне сделать глоток воздуха.

— Я не буду ждать, чтобы сделать то, что хотел сделать весь день. А хотел я сделать вот это… — и опускает рот на мою шею.