Американская модель Гитлера

Любопытно взглянуть на номер «New York Times» от 16 сентября 1935 года. В передовице за тот день сообщается об одном из самых мрачных моментов в истории современного расизма под набранным крупным шрифтом заголовком: «Рейх выбирает свастику как официальный символ государства. Ответ Гитлера на „оскорбление“»[45]. Именно так «Times», как и большинство других американских газет, отреагировала на обнародование накануне наиболее печально известного примера расового законодательства межвоенной эпохи, нацистских Нюрнбергских законов. Лишь ниже газета добавила, уже не столь заметным шрифтом: «Приняты антисемитские законы. Неарийцы лишены гражданства и права на смешанный брак». То были меры, которые мы сегодня называем Нюрнбергскими законами, – меры, провозглашавшие полномасштабное создание в Германии расистского государства, что стало основной вехой на пути к холокосту. Почему в американских заголовках не упоминалось о них?

Ответ связан с политическим генезисом Нюрнбергских законов и свидетельствует о сложности и двойственности отношений между нацистской Германией и Америкой «Нового курса» начала 1930-х. В период страха и неуверенности 1933–1936 годов были моменты, когда взгляды нацистов на США характеризовались антиамериканскими настроениями, ненавистью к американским евреям и презрением к американским конституционным ценностям; но были и моменты, когда нацисты выражали надежду на будущие добрососедские отношения и веру в родство между Соединенными Штатами и Германией как странами, поставившими себе цель обеспечить превосходство «нордической расы».

Заголовки американской прессы от 16 сентября были связаны с ненавистью нацистов к американским евреям. Нюрнбергские законы действительно были представлены миру как ответ нацистской Германии на «оскорбление» флага со свастикой – и «оскорбление» это имело место в Нью-Йорке. Речь идет о так называемом инциденте с «Бременом» конца июля 1935 года, когда мятежники сорвали свастику с немецкого океанского лайнера «Бремен». Мятежников арестовали, но их освободил мировой судья, еврей по имени Луис Бродский. Именно в ответ на решение Бродского нацисты провозгласили первый из трех Нюрнбергских законов, закон о флаге Рейха, объявлявший свастику исключительным национальным символом Германии. Таким образом, можно сказать, что триумф свастики в Германии в определенной степени символизировал неприятие нацистами либеральных течений в американской жизни и места евреев в американском обществе.

Но два других Нюрнбергских закона, лишавшие немецких евреев права на гражданство и права на смешанный брак, именно те, которые мы сегодня помним как Нюрнбергские законы, носили иной характер. Они не были представлены миру как неприятие Америки. Собственно, когда Гитлер и Геринг провозгласили в Нюрнберге два новых антиеврейских закона, их речи были полны дружеских высказываний в адрес администрации Рузвельта и Соединенных Штатов. И неприятная правда, как мы увидим в этой и последующей главах, состоит в том, что две направленных против евреев меры, которые мы сегодня называем Нюрнбергскими законами, вовсе не носили признаков явного неприятия Германией всех американских ценностей и были созданы в атмосфере немалого интереса и уважения к примеру, каковым являлось американское расовое законодательство. Более того, германское законодательство было приближено к американскому в значительно большей степени, чем до этого.

Первый Нюрнбергский закон: о нью-йоркских евреях и нацистских флагах

Когда мы сегодня говорим о Нюрнбергских законах, мы (как и немцы эпохи нацизма)[46] ссылаемся лишь на второй и третий из них – «Закон о гражданстве»[47], переводивший евреев в категорию граждан второго сорта, и «Закон о крови»[48], объявлявший преступлением брак и сексуальные отношения между евреями и «арийцами». Тем не менее на «Партийном съезде свободы» в Нюрнберге 15 сентября 1935 года нацисты на самом деле провозгласили три закона, и, описывая политику Нюрнберга и место Америки в нацистских юридических взглядах начала 1930-х, логично начать с того, с чего начали американские газеты: с первого из них, Reichsflaggengesetz, или «Закона о флаге Рейха», поводом для которого стал инцидент с «Бременом». История «Закона о флаге» позволяет заглянуть в мутные потоки и встречные течения враждебности и осторожного дружелюбия, характеризовавшие отношение нацистов к Америке «Нового курса» в начале 1930-х.