Американская сага. Сборник

Слепо и послушно мы проследовали за этой опасной парочкой в дальний конец ротонды, где за стеклянной дверью виднелось благословенное содержимое бара.

— Вы можете пропустить стаканчик, мистер Скайлер, — снисходительно сказала миссис Снед. — Я сама терпимость, как и все Снеды. Вон тот черный нас обслужит. А вы, княгиня, выпьете чаю.

— Да, да, — охотно согласилась Эмма, когда мы уселись в кружок неподалеку от бара, откуда официант принес мне мятный джулеп (отличный коктейль, который нахваливает Макаллистер, но не угощает им) и чай трем дамам.

— Большинство европейских коронованных особ останавливается в отеле «Уормли». Почему вы там не остановились, княгиня? — прищурившись, спросила мисс Огастин Снед, коварная молодая особа.

— Я хочу быть настоящей американкой, как мой отец, — сказала Эмма. — «Уиллард» более демократичен.

Это сошло довольно хорошо.

— Мы бы хотели узнать, в свое время, конечно, ваши впечатления от Вашингтона, княгиня, — сказала миссис Фэйет Снед.

— И ваши тоже, мистер Скайлер, — добавила Огастин Снед. Затем мать и дочь извлекли маленькие записные книжки и принялись нас интервьюировать. Они были весьма обстоятельны. Мы с блеском рассказывали о наших похождениях, особенно Эмма, которая наконец ухватила суть наших газет и теперь с места в карьер дает удивительные, мгновение назад изобретенные, смелые и простые рецепты несъедобных блюд, не говоря уже о тайных способах поддержания молодости и красоты.

— Раз в неделю, миссис Снед, я мою волосы керосином. — Глаза Эммы сияли, и я, чтобы не расхохотаться, должен был отвернуться.

— Керосином? — Карандаш миссис Снед замер.

— Керосином, мамочка! — Мисс Огастин Снед почуяла, что ей в руки плывет редкостная удача. — Мы слышали, что в Париже так делают.

— Первой это открыла сама императрица. — Эмма перешла ла заговорщический шепот. — Через час после мытья волосы приобретают удивительный блеск. Вы обе должны попробовать. Не в том дело, — поспешно добавила она, видя перед собой довольно-таки тусклые волосы, — что вам это так уж…

— О да, да, нужно, — решительно сказала Огастин Снед. — Честно, уж если говорить всю правду, то мамочка начала немного лысеть на макушке.

— Давай придержим всю правду при — себе, дорогая Гюсси. — Фэйет вспыхнула и спросила: — Но скажите, княгиня, нет ли опасности вспыхнуть, если сесть, ну, например, около лампы?

— Да нет, что вы. Тем более, что первый час вы должны сидеть совершенно спокойно, откинув голову как можно дальше назад, чтобы распущенные волосы свободно дышали.

С другими темами Эмма справилась с легкостью завзятого лектора. Я ей-богу не уверен что ей не следует отправиться в лекционное турне. Если бы она не была помолвлена, я без зазрения совести отправил бы ее в турне по тридцати городам Америки, а сам был бы ее менеджером и рекламным агентом.

Дамы знали о помолвке Эммы.

— Не будете ли вы скучать по титулу княгини? — спросила коварная мисс Огастин.

Впервые я увидел, что Эмма раздражена. Но дамы этого не заметили.

— Нет такого европейского титула, мисс Снед, который был бы выше простого звания американки.

— Слушайте, слушайте! — торжественно возгласил я, допив отстатки коктейля. Через несколько минут мы ока^ зались в нашем номере и наконец-то дали волю смеху. Мысль о матери и дочери Снед с горящими волосами (нечто вроде нессовских париков) доставила нам неизъяснимую радость.

Приняв ванну и отдохнув (к сожалению, в ванную приходится идти через холл; удобства здесь далеко не такие, как в отеле «Пятая авеню», но, к счастью, и цена тоже), мы в семь часов встретились в вестибюле с Чарлзом Нордхоффом.

Признаюсь, сначала я был несколько запуган этим суровым сорокалетним мужчиной прусского происхождения, чьи профессиональные обязанности заключаются в том, чтобы писать в «Геральд» о вашингтонской политике. Я опасался, что он справедливо увидит во мне самонадеянного дилетанта, знаменитость, свалившуюся на его шею по прихоти легкомысленного издателя; двенадцать недель по меньшей мере ему самому придется оставаться в тени.

Наша первая встреча у конторки портье в вестибюле была мало обнадеживающей. Это крепко сбитый мужчина с врожденной, как мне кажется, матросской походкой; во всяком случае, движется он, слегка раскачиваясь, впрочем, он недаром провел столько лет в море. Как и у моего старого друга из «Пост» Леггета, карьера Нордхоффа началась на море, сначала в нашем флоте, затем на множестве самых разнообразных парусных судов. Он автор популярной некогда книги, которую я не читал, под названием «Девять лет в море». Нордхофф работал в «Пост» у Брайанта, пока его не выжили оттуда из-за (так утверждают все, кроме Брайанта) нападок на твидовскую шайку (надо спросить у него, правда ли это). Тогда Джейми взял его в «Геральд». В прошлом году Нордхофф нашел время написать очень интересную книгу, которую мне довелось прочитать: «Коммунистические общества в Америке». Тема книги в некотором смысле нас сближает.