Американские боги

С шеста и носа лодки капала вода, разбрасывая точечные пунктиры эха, за кормой по ровной поверхности озера расходилась рябь. Сделана была лодка из стянутых вместе тростниковых вязанок.

Лодка подошла к берегу. Лодочник всем весом налег на шест. Голова его начала медленно поворачиваться, пока не уставилась прямо на Тень.

– Здравствуй, – сказал он, даже не двинув длинным тонким клювом. Голос был мужской и смутно знакомый – как собственно и все прочее, что до сей поры Тень встретил в загробном мире. – Забирайся в лодку. Боюсь, ноги тебе все равно придется намочить, но тут уж ничего не поделаешь. Лодки у нас тут старые, если подойду ближе к берегу, оцарапаю днище.

Тень снял туфли и вошел в воду. Она доходила ему до середины голени и была – после того, как прошел первый шок от соприкосновения кожи с влагой – на удивление теплой. Он добрел до лодки, лодочник протянул ему руку и помог взобраться на борт. Тростниковая лодка качнулась, вода плеснула через низкие плетеные борта, но потом – выровнялась.

Лодочник оттолкнулся шестом от берега. Тень стоял и смотрел, как тот работает, а с намокших джинсов у него капала вода.

– Я вас знаю, – сказал он существу с шестом.

– И то правда, – отозвался лодочник. Масляная лампа, что висела на носу лодки, давала вполне достаточно света, но от нее шла копоть, и Тень закашлялся. – Ты же на меня работал. Хотя, боюсь, Лайлу Гудчайлд нам пришлось предать земле уже без твоей помощи.

Голос у него был немного взвинченный, но каждое слово он выговаривал очень четко.

Дым снова попал Тени в глаза. Он вытер набежавшие слезы рукой, и сквозь эти слезы ему показалось, что он видит перед собой высокого мужчину в костюме и очках в золотой оправе. Дым рассеялся, и лодочник снова превратился в получеловека с головой речной птицы.

– Мистер Ибис?

– Рад тебя видеть, – отозвалось химерическое существо голосом мистера Ибиса. – Ты знаешь, кто такой психопомп?

Тень вроде бы слышал это слово, но когда-то очень давно. Он покачал головой.

– Понапридумывают всякого, чтобы покрасивее назвать простого проводника, – сказал мистер Ибис. – У каждого из нас столько функций, столько способов существования. С моей собственной точки зрения – я всего лишь тихий кабинетный ученый, который живет себе, никого не трогает, записывает свои истории и грезит о прошлом, то ли на самом деле бывшем, то ли вовсе не бывшем. И по большому счету так оно и есть. Но кроме того, в одном из обличий, а их у меня, как и у многих из тех, с кем ты за последнее время познакомился, немало – так вот, в одном из своих обличий я еще и психопомп. Сопровождаю души умерших в загробное царство.

– А я думал, это и есть царство мертвых, – сказал Тень.

– Нет. Не per se124. Это всего лишь преддверие.

Лодка скользила по зеркальной поверхности подземного озера. И мистер Ибис сказал, не двигая клювом:

– Вы, люди, рассуждаете о живых и мертвых так, словно это две взаимоисключающие категории. Будто река не может одновременно быть еще и дорогой, а песня – цветом.

– Но ведь и вправду не может, – сказал Тень. – Что, разве не так?

Эхо тихим шепотком повторило на далеком берегу его слова.

– Запомни раз и навсегда, – ворчливо сказал мистер Ибис, – что жизнь и смерть – всего лишь две стороны одной монеты. Как на четвертаке, орел и решка.

– А если у тебя четвертак с двумя орлами?

– У тебя такого нет.

Они все плыли и плыли, и Тень вдруг пробила дрожь. Ему показалось, что он видит глядящие на него с укором из-под зеркальной поверхности лица детей: разбухшая, отклекшая в воде кожа, мутные мертвые глаза. Ветра, который мог бы подернуть рябью зеркало воды, в подземной пещере не было.

– Значит, я все-таки умер, – сказал Тень. Он постепенно начал привыкать к этой мысли. – Или умру буквально вот-вот.

– Мы едем в чертоги смерти. Я сам попросил, чтобы за тобой послали именно меня.

– Зачем?

– Ты был хорошим работником. К тому же – почему бы мне за тобой и не съездить?

– Потому что... – Тень постарался привести свои мысли в порядок. – Ну хотя бы потому, что я никогда в вас не верил. Потому что я совсем не разбираюсь в египетской мифологии. Потому что я никак этого не ожидал. А что случилось со святым Петром и Жемчужными воротами?

Белая голова с длинным клювом мрачно качнулась в одну сторону, потом в другую.

– Неважно, что ты в нас не веришь, – сказал мистер Ибис. – Важно, что мы в тебя верим.

Лодка чиркнула днищем о камни. Мистер Ибис сошел через борт в воду и велел Тени сделать то же самое. Мистер Ибис взял лежащий на носу моток веревки и отдал Тени лампу: посвети. Они вышли на берег, и мистер Ибис зачалил лодку за металлическое кольцо, вделанное прямо в каменный пол. А потом забрал у Тени лампу и деревянной птичьей походкой пошел вперед, подняв лампу высоко над головой, так что она отбрасывала на каменный пол и высокие каменные стены чудовищной величины тени.

– Боишься? – спросил мистер Ибис.

– Да нет, не очень.

– Ну так постарайся, пока мы идем, проникнуться чувством страха, истинного, духовного. Для той ситуации, которая ждет впереди, чувство более чем подобающее.